Ведомая ткачихой, она пересекла несколько коридоров, пробралась через уставленный тюками холл и вошла в тесную спальню. В стены ее было вбито большое бревно.
«Совсем как для птицы в клетке», — решила девушка.
На жердочке сидела белоликая Хаар Силлиэ.
— Входи, — скрипящим голосом произнесла она, не глядя на гостью.
Изольда вежливо поклонилась.
— Я слышала, ты славно потрудилась на меня и мою помощницу. — Слова звенели, как костяные серьги в ее ушах.
— Не мне об этом судить, — скромно потупилась принцесса.
— Она молодец, — залебезила Пайян-Жен. — Не испугалась Вьюжного поля, носила пряжу, следила за огнем.
Похвалы звучали до ужаса тошнотворно. Красавица с птичьими лапами нахмурилась, и паучиха умолкла.
— Одна ли ты выполняла работу?
— Одна, — без запинки подтвердила девушка.
Тогда Метель спросила холодно:
— Что ты хочешь за свои услуги?
По взмаху ее руки восьмиглазая принялась открывать ларцы и сундуки, развязывать мешки, бросая к ногам помощницы рубины и изумруды.
— Вот хрустальные цветы, которые никогда не вянут, и ледяные, как шапка гор, покрывала, — приговаривала она. — Волшебные кувшины, отравляющие любое питье. Сделаешь лишь глоток — упадешь замертво. Удушающие бусы и браслеты… с таким оружием у тебя не останется врагов! А хочешь, бери самоцветные камни и костяные короны, красивее которых не найти.
Глаза Хаар Силлиэ загорались алчным огнем при взгляде на мельчайшую побрякушку. Но принцесса наблюдала отстраненно.
Паучиха швыряла гребешки и серьги, платья, башмачки, ожерелья, даже уздечку из позолоты с сапфирами.
— Понравилась? — приметив интерес девушки, проворно подскочила она. — Этой вещице не будет сносу. Любой зверь под ней станет ласковым и послушным.
— Не знаю, — протянула в притворной задумчивости Изольда. — Сокровища Хаар Силлиэ хороши, но я ищу нечто особенное…
Хозяйка метели грозно сдвинула брови.
— Не гневайся, прекрасная госпожа, — поспешила умилостивить ее принцесса. — Просто у меня и дома-то нет, куда мне столько богатств?
— Чего же ты желаешь?
— Однажды я видела, как ты несешься по небу на санях, запряженных семеркой белоснежных волков, — заговорила Изольда как можно спокойнее. — И это зрелище пробудило в моей душе трепет. Вот бы и мне прокатиться хоть на одном из них…
Поначалу Хаар Силлиэ не поняла, к чему ведет ее работница, но та не умолкала.
— С тех пор я мечтаю о том, чтобы завладеть таким зверем. Могу ли я попросить его в качестве платы?
— Волка? — Изумлению Метели не было предела.
Принцесса кивнула.
— На что тебе он?
Жадность сковала ледяное сердце госпожи крепкими оковами. Ей не хотелось расставаться даже с такой малостью, как никчемный ездовой зверь. Правда, она порадовалась глупости златовласой прислужницы, которая не обратила внимания ни на одно из бесценных сокровищ в ее закромах.
Девушка тем временем пустилась в объяснения:
— Волк стал бы моим защитником. С ним не страшны чужие далекие земли. Я буду ездить на нем верхом, а по ночам греться от тепла сильного тела…
«Что-то тут нечисто, — глядя на зардевшиеся щеки принцессы, решила Хаар Силлиэ. — Надо выяснить, отчего девчонка так встревожилась».
Но вслух согласилась:
— Будь по-твоему. Можешь выбрать любого волка из моей упряжки.
— Любого, — вторила сладкоголосо Пайян-Жен, выталкивая принцессу из комнаты. — Пойдем на псарню.
И она снова повела свою помощницу темными затхлыми закоулками дома. Холод здесь пробирал до костей, от колючей пыли в воздухе хотелось кашлять.
— Сюда, — приоткрыла дверцу в стене паучиха, пропуская Изольду.
Впереди виднелся загон, окруженный высоким забором. Ворота снаружи были крепко заперты, так что попасть внутрь, не имея ключа, можно было только из терема или перелетев по воздуху.
Принцесса ступила на снег и замерла. Она была готова к чему угодно, только не ко встрече с семью абсолютно одинаковыми волками. Пока девушка со своей провожатой пробиралась по лабиринтам усадьбы, Хаар Силлиэ первой добралась до псарни, вывела волчью упряжку на задний двор, а сама уселась
