вмешиваясь. Только в черных глазах демоницы скакали чертики, и по ним можно было понять, что наш разговор ее забавляет.
Трактир встретил нас разноголосым шумом. За стойкой стоял толстый жених Цинеи, дочери Изъякиля.
В это время жених увидел меня, его толстая рожа, до этого барственно-высокомерная, теперь выражала крайний испуг. Он юркнул в дверь за спиной, и сразу же оттуда показался идриш. Он увидел меня и бросился навстречу.
– Ваша милость! Ваша милость! Радость-то какая! – причитал он. Подбежал и поклонился. – Мы вас так ждали, так ждали! – Он был действительно рад. – Пройдемте в зал для особых гостей, ваша милость.
Я огляделся. За время моего отсутствия кабак преобразился, везде чувствовалась рука Мии. Это был уже, можно сказать, ресторан – с картинами, эстрадой и девушками-подавальщицами. Кроме того, появился еще один зал, для благородных.
Мы прошли туда и расселись в креслах. Только Рабэ скромно осталась стоять за спиной своей новой госпожи. Сразу же за нами в зале нарисовался Уж. Его рот был растянут до ушей.
– Вы позволите, босс? – солидно спросил он.
– Присаживайся, – махнул я рукой. Посмотрел на притихших гостей и спросил: – А где Циня?
– Ах, не рвите мое сердце, босс, оно и так разорвано, – скорбно ответил идриш и чуть не заплакал.
– Что случилось, Изя? – Я удивленно посмотрел на него. Он приложил платок к уголкам глаз, промокнул их и со вздохом ответил: – Циня сделала папу сиротой, ваша милость.
Я откинулся на спинку кресла.
– Она что, умерла?
– Хуже, ваша милость – он махнул платком, – она вышла замуж. – И он снова промокнул глаза. – Теперь свою заботу она отдает этому счастливчику, а папа… а папа один.
– Изя, но я видел его за стойкой, думаю, что он и живет здесь… – Я смотрел на него, улыбаясь.
– А что вы хотите, босс, родственникам надо помогать, – совершенно искренне ответил идриш. Теперь это был не согнутый ударом судьбы старик, а живой идриш-прохвост.
Глядя на него, я вспомнил гуляющий здесь анекдот про идришей. Умерли богатый человек и богатый идриш и попали на суд к Творцу. Тот посмотрел на них и недолго думая приказал: обоих в преисподнюю. В преисподней ямы кипят, магма оттуда вытекает, булькает. Старый демон поучает молодого:
– Человека в мелкую яму помести и можешь не закрывать. А вот идриша засунь поглубже и яму держи закрытой.
– А почему так? – спрашивает молодой.
– Да потому, что человек не сможет вылезти, его другие не пустят, из зависти. А идриш если вылезет, то и остальных за собой потащит.
Вот и Изя набрал идришей в обслугу.
– Этот, по крайней мере, воровать будет и нести в семью, и моя Цинечка не останется голодной, – снова пустил слезу Изъякиль.
Я прикрыл глаза и покачал головой, идришей не исправить, у них все, что в семью, то на благо, даже если ворует сам у себя.
– Изъякиль, хочу представить вам Гангу тану Тох Рангор. Мою будущую невесту. Она будет жить здесь и присматривать за тем, чтобы ваши родственники не растащили мой трактир. Это ее служанка Рабэ, она специалист по отрубанию рук ворам, также она хорошо их ловит. Вы будете иметь возможность в этом убедиться. – И, не давая опомниться идришу, который превратил мой трактир в свою вотчину и сидел как громом пришибленный после моих слов, я сказал: – Покажите апартаменты для госпожи и ее служанки.
Изъякиль поднялся на трясущихся ногах. Во время этого разговора я понял, что Ирридар взял в свои руки процесс приведения в чувство зарвавшегося старого Изи. Нас проводили в мои покои из трех комнат, обставленных несколько вычурно, на мой вкус.
– Оставьте нас троих, – приказал я и, дождавшись, когда все уйдут, показал Ганге и Рабэ глазами на кресла. – Присядьте, нам надо поговорить. Ганга, ничему не удивляйся и выслушай меня спокойно.
Орчанка настороженно посмотрела на меня и присела на краешек кресла. Я показал на Рабэ:
– Это не просто служанка, она шпионка, убийца, соблазнительница и твоя охранница. Надо будет, она за тебя умрет.
Глаза девушки стали похожи на блюдца. Она посмотрела на спокойно сидящую служанку, потом вопросительно на меня.
– Рабэ, прими свой истинный облик, – приказал я и тут же вышел в боевой режим, не давая Ганге пошевелиться и закричать, а то, что сейчас будет крик на всю улицу, я уже понял по тому, как она выхватила жезл и раскрыла рот. Я обхватил ее руками и зажал рот ладонью. После этого вышел из ускорения.
Она несколько раз пыталась безрезультатно прокусить мне руку и вырваться. Наконец после минутной борьбы она сдалась и прогундела:
– Мыгну ым.
– Будешь сидеть спокойно? – поинтересовался я.
– Угу.
Я осторожно стал ее отпускать. Усадил к себе на колени. Девушка повозилась, и я понял, что такое сиденье ей пришлось по нраву.
