он. – Королева пропала!65 След сокрылся средь серого камня,Гонители с гончими в горах заплутали.В королевство сокрытое, в священные долы,Где Леодегранс[44] много лет назад,Владыка волшебный, вел жизнь осадную,70 Она спаслась – и свободна. Но по сердцу немногим.Не страшись ее долее, даму-фею!Провались она пропадом! И пусть сюда онаНе вернется вовеки вздорить с Мордредом!Из мыслей гони ее! До мужей тебе дело;75 От жены отрекшись, обратись к битве!Грядет час твой!» Тут глаза отвел он,Поток слов пресекся. Повернувшись неспешно,Супясь сурово, свирепый МордредВзор вперил в него. «Вон! – крикнул. —80 Владыки время выберет сам он.Ничего не знаешь ты. Никчемный посланец,Провалив порученье, посмел вернуться,Чтоб наглым напутствием наставлять МордредаДа скудоумным советом! Страшен гнев мой —85 Прочь проваливай! Побери тебя дьявол!»По холму хмуро ходил он долго.В душе дымилось душно и тяжкоЧадное пламя под черной тенью;Метались мысли в мороке путаном90 От свирепости к страху. Сперва дума,На волю вырвавшись, вожделеньем пылая,Приманилась похотью к пытке давнишней.Но Гвиневера, гадал он, с гонцом тайнымПривет послала поспешно за море95 К Ланселоту, о любви памятуяИ прося помощи в пору бедствия.Коли Банов род в битву ринетсяИ чистая лилия в черном поле[45]Вновь вспыхнет, выступив гордо100 В подмогу Артуру, пойдут крахомЕго затея и замысел. Задумался крепко он.Ведь Ланселота, лорда Бенвикского,Больше всех боялся он, больше всех ненавидел;Помнил он пророчество, подсказано ведьмами:105 Коли лордам Бенвика лилейноукрашеннымВ беспощадной битве бросит он вызов —Пожнет погибель он. Так подлость с гневом,Сомненье и смелость в совете мрачномВойну вели. Ветер улегся.110 В ясной выси, ярко-златое,Сумеречное солнце сходило с небаВ мареве летнем. Море искрилосьВ сонмах созвездий свода ночного.День сменялся днем. Даль рассветала,115 Ветерок веял веселым утром,Крылат, кружился. Крик разбудил его.«Парус, парус над пучиною реет!»Всполошились воины, по ветру летелиОт кордона к кордону кличи надрывные.120 Бдили, бодрствуя, у башен сигнальныхПри мечах стражи. Ни слова ни молвил он.Вдаль всмотрелся – за волны, к югу:Паруса показались над пенным морем.Так Артур явился ясным утром,125 Возвращаясь вновь во владенья утраченные.На снастях сиял серебряным блеском[46]Лик Богородицы, в белых руках ееДитя дивное, от девы рожденное.[47]Солнце сияло. Сверкало море.130 Мужи приметили, признал МордредЗнамя Артурово. Но зорко высматривалСо стесненным сердцем стяг Бенвикский —Серебро на черни. Смотрел – и не видел.Поник в поле, поблек флер-де-лис[48],135 Сгинул в сумерках. Судьба подступала.Паруса побелели: поднялось солнце.Вдали над водой вдруг зазвучалиТихо трубы. Твердыней воздвигшись,Рядом с Артуром рвался вперед140 Могучий корабль в мерцающем зареве —Бела обшивка, борта раззолочены,На ветрилах вышито встающее солнце;На браном стяге, что струился по ветру, —Грифон грозный, горящий золотом.[49]145 Так приспел Гавейн на помощь к Артуру,Отважен сердцем, авангард[50] возглавил:Сотню судов, сиявших бортами;Паруса полнились, пестрели щиты.Следом спешило славное воинство:150 Быстрые барки, бесстрашные дрoмоны[51],Галеоны, галеры, готовы к битве,Парусов шесть сотен поднялись под солнцем:Славный вид и свирепый. Стяги реяли;Десять тысяч тарджетов[52] теснились друг к другу,155 Гербы государей горят на фальшбортах,И князей Севера, и девяти королевствБлагой Британии. Но Банова родаИ Ланселотовых лилий не было.Тут Мордред со смехом, мрачно и громко,160 Прокричал приказ. Прогремели трубы,Огни вспыхнули, взвились флаги,Било древко в щит, берега откликались.Беда в Британии: битва грядет.Так прибыл Артур в пределы отчие,165 В величии власти вернулся гордоВ Ромериль, где размеренно нынеПлещут и плачут прибрежные волны.Сталь под солнцем сияла. Серебряным блескомПолыхали пики, пшеницы белее,170 В небо направлены. Насмешливо каркая,Вилось воронье в высях заоблачных.Над пенной пучиной плескала тысячаВзлетающих весел. Вожди саксонские,На носу стоя, свирепо кричали,175 Мечами махали и мощными топорами,Голосами пасмурными призывали богов.Грозно глядя, они гнали драккары,Волков волн – к внезапному натиску,Лавируя ловко, летели к цели.180 Бушприт бил в борт. Брусья трещали,Железо лязгало, ломались секиры,Щиты и копья в щепы дробились;Кузнецы битвы, кроша железо,С грохотом гулким гневно ковали185 Крах и крушение. Красны их руки.Подступили к «Придвену»[53], прекрасному, гордомуКораблю Артурову в ореоле серебряном.Тут грянул гулко Гавейн в трубу свою.Галеон громадный, горя золотом,190 Громовой грозой в гущу боя ворвался,Ветра обгоняя. Вослед поспешалиЛенники Лотиана, лорды и капитаны.Дробились весла. Древесина щепилась.Трещали тросы. Тяжелые мачты195 Ломались хрустко, что лес на склоне,Разбитые, рушились в реве битвы.Грозным Галутом Гавейн размахнулся — Клинком своим славным. Кузнецы волшебныеНа нем руны резали, прежде чем Рим построился;200 Cмертоносную стойкую сталь закалили.Как пламя, прянул он, полыхая ярко.Государя Готланда на гордом челнеСразил насмерть и сбросил в море;На лордов Лохлана лучом обрушился,205 Крушил в крошево кабаньи шлемыИ знамена язычников. Звенел его голос,«Артур!» выкликая. Воздух дрогнул:Призыв подхваченный прогремел стократно.Как ветви под ветром, как валится колос210 Пред жнецом
