Бенвике, услышав слухи о грядущей войне, снова и снова прокручивает в голове противоречивые мысли об Артуре и Гвиневере (III. 143 и далее).
При отсутствии Гавейна вторжению в Бенвик, к которому тот подстрекал из ненависти к Ланселоту, в «Гибели Артура» места тоже не находится. Следующий раз мы встретимся с Артуром только в песни IV, когда Мордред, стоя на береговом утесе, слышит крик: «Парус, парус над пучиною реет!» (IV. 117). Но ретроспективному изложению «истории Ланселота» в песни III предшествует абсолютно самобытная песнь II, в которой рассказывается, как умирающий капитан корабля, выброшенного на берег, пират-язычник по имени Радбод, нанятый Мордредом, сообщает ему о том, что сэр Крадок (как говорилось в песни I) ускользнул из Британии, отыскал Артура и предостерег его о кознях Мордреда; так что Артур уже спешит назад в Британию. С последним вздохом Радбод сжато рассказывает Мордреду о лихорадочных приготовлениях в том, что касается воинов и кораблей (II. 76–89).
Но самая примечательная черта песни II «Гибели Артура» – это полностью вымышленный образ Мордреда в контексте надвигающейся катастрофы.
В песни I о нем было сказано только то, что за его горячей поддержкой Артуровой восточной кампании скрывался тайный недобрый умысел – который теперь оказывается раскрыт. О взаимоотношениях Мордреда с королевой Гальфрид Монмутский говорит лишь
Стали готовиться к празднеству, и назначен уже был день, когда должны были они повенчаться; и тяжко было на душе у королевы Гвиневеры. Но печаль свою она открыть не осмелилась, говорила речи любезные и согласилась поступить по желанию сэра Мордреда. И для того испросила она у сэра Мордреда позволения отправиться в Лондон и закупить там всякой всячины, потребной к свадьбе. Сэр же Мордред из-за речей ее любезных ей поверил и ее отпустил. А она, лишь только прибыв в Лондон, удалилась в Лондонский Тауэр и, со всей поспешностью запасшись всевозможным провиантом, засела там с надежным гарнизоном.
В песни I «Гибели Артура» сэр Крадок о Гвиневере не упоминает, но в песни II, еще до того как капитан корабля Радбод сообщает свои новости, Мордред изображен глядящим в высокое окно: ему совершенно нет дела до бури, в которой затонул корабль (I. 18–31), поскольку все мысли его поглощены страстью к Гвиневере; выслушав Радбода и разослав гонцов «на восток и на север с вестями спешными», он выезжает в Камелот. Гвиневера слышит стремительные шаги этого зловещего персонажа: он поднимается по лестнице в ее покои. В ходе этой судьбоносной встречи Мордред предлагает ей выбор, который на самом деле выбором не является, между «любовницей, госпожой ли, супругой или служанкой» (II. 154–155). Гвиневера просит об отсрочке, но тот дает ей совсем мало времени: «Меж невестой и невольницей недолог выбор!» Она решается бежать немедленно – но не в лондонский Тауэр. Закутавшись в темный плащ, она тайком прокрадывается за двери; мы видим, как за ее спиной гаснут огни Камелота, она же с несколькими спутниками бежит на запад, к замку своего отца короля Леодегранса.
Песнь II заканчивается ее размышлениями о Ланселоте: вернется он или нет? Песнь IV начинается с описания ясного утра на границе с Уэльсом, где всадники, высланные Мордредом в погоню за королевой, потеряли ее след.
Мордреда извещает об их неудаче его оруженосец Ивор и неуместным советом приводит своего господина в бешенство: тот, в своем лагере, стоит на прибрежных утесах над Ромерилем (Ромни в Кенте), озирает пустынную гладь моря и опасается про себя, не послала ли Гвиневера гонца к Ланселоту, «о любви памятуя / и прося помощи в пору бедствия» (IV. 96). Наконец вдали показались паруса Артурова флота.
Здесь можно оглянуться назад и посмотреть, как вплоть до этого эпизода мой отец использовал и преобразовал повествовательную традицию, ставшую впоследствии известной в Англии благодаря «Смерти Артура» – последней из повестей Мэлори.
Он сохранил «летописную» традицию заморского похода Артура на восток, но радикально изменил его суть и цель. Артур не нападает на «Рим», он его защищает.
Он воспроизвел мотив предательства и узурпации Мордреда и его страсти к Гвиневере, но разработал его характер гораздо подробнее.
Он ввел (в ретроспекции) «романную» легенду о Ланселоте и Гвиневере («летописной» традиции совершенно чуждую), но существенно упростил сложные мотивации, заимствованные из французского романа «Mort Artu» и представленные в английской строфической «Смерти Артура» и последней из повестей Мэлори, вырезав роль Гавейна. Гвиневера по-прежнему приговорена к сожжению на костре, а Ланселот ее спасает; но здесь Ланселот изгнан из страны в наказание за связь с королевой, а не как следствие ненависти к нему Гавейна из-за того, что Гарет пал от его, Ланселота, руки. Ланселот выслан в Бенвик, а Гвиневера возвращена Артуру, который вновь окружает ее почетом.
Нападение Артура с Гавейном на Бенвик полностью вырезано; вести об измене Мордреда настигают Артура не под Бенвиком, а далеко на востоке.
«Повесть о смерти Артура» Мэлори (II)
Теперь я вкратце суммирую заключительную часть последней повести Мэлори, начав с того самого места, на котором я прервался (выше): корабли Артура подходят к Дувру, а Мордред его поджидает. Здесь Мэлори очень многое заимствовал из английской поэмы – строфической «Смерти Артура», расцвечивая собственное повествование новыми подробностями.
