– Все-таки интересно, на какой крючок надо посадить человека, чтобы он на такой риск пошел?
– Он еще больше рисковал, если бы отказал мне в этой услуге.
Пашутин вроде бы добродушно усмехнулся, но мне показалось, что я увидел оскал крупного хищника.
Император дал мне отдохнуть, как обещал, два дня, после чего последовал вызов во дворец. Что разговор пойдет о Турции, у меня и сомнений не было, но, как оказалось, речь пошла не только о ней.
– Ваш клад вызвал большой интерес у историков, Сергей Александрович. Ряд предметов уже сейчас объявлены исторической ценностью, так как нигде ранее не были описаны. Сейчас Академия наук послала запросы по этим предметам своим иностранным коллегам. Эти сокровища, как они утверждают, стали неоценимым вкладом в историю, и поэтому вас хотят наградить памятным дипломом.
– Ненужные хлопоты, ваше императорское величество.
– Что вы так скажете, у меня даже сомнений не было. Теперь об оценке клада. Мне доложили, что самая приблизительная стоимость привезенных вами сокровищ составляет не менее двух миллионов рублей. Окончательно обещали подсчитать через неделю, и тогда казна определит точную сумму вашего вознаграждения и переведет вам в банк. Вас так устроит?
– Устроит, ваше императорское величество.
– Теперь, Сергей Александрович, давайте перейдем к насущным делам, – взяв лежавшую перед ним папку, он протянул ее мне. – Хочу услышать ваше мнение об этих бумагах. Пожалуйста, читайте, не торопитесь.
Я открыл папку, а царь, тем временем, достал папиросу и стал прикуривать. В бумагах были изложены условия капитуляции Турции. Там было много всего написано, но суть я уловил: согласно всем пунктам будущего соглашения Россия помимо Проливов и Константинополя получала всю Юго-Западную Армению и часть Северного Курдистана.
– Что скажете? – спросил меня император, когда я закрыл папку.
– Вместе с турецкими Проливами предлагаю забрать у Болгарии и Румынии морское побережье, после чего переименовать Черное море в Русское озеро. Да из Петербурга в Константинополь ближе ехать будет.
Царь настолько удивился моему шутливому предложению, что даже забыл про папиросу, которую уже поднес ко рту:
– Вы что, это серьезно?
– Шутка, ваше императорское величество.
Император укоризненно покачал головой.
– Не ожидал от вас подобного мальчишества, Сергей Александрович, по столь важному для нас вопросу. Так каково будет ваше мнение?
– Не мне давать советы в подобных делах, но Проливы – дело хорошее. Они дадут нам торговать бесперебойно по еще одному морскому пути. К Мурманску сейчас железнодорожный путь прокладывается. И оттуда, как его завершим, торговля пойдет. Да и Сибирь с Дальним Востоком надо сильнее и шире осваивать.
– Сергей Александрович, вы не о том говорите! Вы просто не представляете, что для нас, царей православных, представляет собой утерянный Царьград! Сотни лет Россия двигалась к этой цели! Ради этого заселялись земли Дикого Поля, шли кровопролитные войны с язычниками! Царьград – это духовный центр для православных всего мира! Русский народ – народ-богоносец, а Россия – это преемница Византии, ведь именно она после падения Константинополя стала оплотом православия. С самого покорения Константинополя весь огромный христианский Восток обратил свой молящий взгляд на нашу землю, так как видел в ней будущее могущество. Россия, не колеблясь, приняла знамя Востока и поставила царьградского двуглавого орла выше своего древнего герба и тем как бы приняла обязательство перед всем православным миром: хранить его и все народы, его исповедующие, от конечной гибели…
«И конечно, в этом случае русский царь станет наместником Бога на Земле! Почетная должность, кто бы спорил!» – подумал я, на какое-то время отвлекшись от возвышенной и, как мне показалось, не в меру горячей речи царя.
– …Мне временами это даже снится. Представляете! Крестный ход с патриархом во главе. Сергей Александрович, как вы смотрите на то, что русский царь первым ступит на земли древней Византии?
– Надеюсь, вы это не серьезно говорите, ваше императорское величество?
Адъютант открыл дверь, но, наткнувшись на недовольный взгляд обедающего начальника Генерального штаба Эриха фон Фалькенхайна, сразу вытянулся по стойке «смирно».
– Господин генерал, вас просит к телефону его императорское величество!
Начальник штаба отложил вилку, затем снял и отбросил салфетку. Ничего не предвещало подобного звонка, а значит, что-то случилось. Где-то внутри, под сердцем, появилось и сразу начало расти липкое и холодное чувство тревоги.
«Что?! Что, черт возьми, случилось?!»
Войдя в свой кабинет, он поднял трубку.
– Я слушаю вас, ваше императорское величество.
