Я нашла Гизмо и сунула его в карман. Мое внутреннее «я» ещё раз, уже более настойчиво — почти на грани крика — повторило предупреждение: «Чёрт побери, что–то здесь не так!».
Я обвела комнату взглядом, но ничего необычного не увидела. Крохотный спартанского вида офис выглядел, как обычно. Я хорошо знала эту обстановку — в годы моей бесшабашной юности я тут бывала не раз, а память у меня отличная. Всё было на своих местах.
И только когда я уже вышла из офиса, меня осенило. Точнее, оглоушило.
В глазах помутилось, и кожа головы онемела, но сознание я не потеряла. Удар пришелся по скользящей — пара сантиметров левее, и мои мозги превратились бы в кашу, а так я только споткнулась и повернулась к напавшему на меня человеку.
В одной руке у Альвареза был длинный стальной прут, в другой он держал кислородный баллон, прикусив зубами шланг.
— Эй, что за нафиг?! — возмутилась я. — Один–единственный человек в сознании и то бандюга?!
Альварез снова замахнулся трубой, но я увернулась от удара.
Так вот о чем моё подсознание пыталось меня предупредить! В офисе все было как обычно, но в воздушном убежище должен был находиться Альварез. Я мысленно восстановила ход событий: убежище защитило Альвареза от хлороформа.
Как только Руди отключился, бразилец оторвал метровую трубу, взломал с её помощью дверь, а дальше уже без особого труда справился с закрытой на замок цепью на двери.
Альварез не был инженером–химиком, но для того, чтобы сообразить, что с воздухом что–то не так, не надо было быть гением. Или он понял сразу, или уже после того, как едва не потерял сознание. В любом случае, в убежище были баллоны с кислородом и шланги, и он наспех соорудил себе дыхательное устройство.
В качестве дополнительного бонуса у трубы, которой он размахивал, был острый конец. Так что у Альвареза была не просто дубинка, у него было копье.
— Произошла утечка газа, — сказала я. — Все в городе умрут, если я это не исправлю.
Он бросился на меня без всяких колебаний. Надо отдать должное профессионализму убийцы: в первую очередь он думал о своём задании.
— Чтоб тебя! — с чувством сказала я. Он был больше меня, сильнее, явно куда лучший боец и к тому же вооружен острой металлической палкой.
Я повернулась, словно собираясь бежать, но вместо этого изо всей силы лягнула его, надеясь, что это помешает ему точно прицелиться. Я оказалась права — он промахнулся и, вместо того чтобы ударить меня по голове, металлическая труба прошла в стороне. Теперь я стояла спиной к нему, а его рука оказалась прямо передо мной. Решив, что лучшего шанса обезоружить его не представится, я обеими руками схватила его руку и резко вывернула её от себя. Классический прием самообороны, должно было сработать. Но не получилось. Альварез перехватил трубу второй рукой и прижал трубу к моему горлу.
Он был очень силён. Даже с пораненной рукой он мог легко справиться со мной. Я ухитрилась просунуть обе ладони под трубу, но она всё равно давила на горло. Я не могла дышать. Когда это случается, накатывает какая–то дикая паника. Несколько секунд я билась и сопротивлялась, а потом усилием воли взяла себя под контроль.
Он намеревался или сломать мне шею, или сперва придушить и потом сломать шею. Мой респиратор был абсолютно бесполезен — в пережатое горло воздух не протолкнешь. Но на боку у меня висел кислородный баллончик, который мог пригодиться. Тупой металлический предмет — лучше чем ничего. Я потянулась за баллоном.
Какая это была боль!
Убрав одну руку из–под трубы, я наполовину уменьшила сопротивление, и Альварез ещё глубже вдавил её в моё горло. Ноги у меня подкосились и я упала на колени. Убийца последовал за мной, продолжая давить трубой на горло.
В глазах у меня начало темнеть. Эх, мне бы ещё одну руку…
Ещё одну руку…
Эта мысль эхом отдавалась в голове.
Ещё одна рука.
Ещё одна…
Слишком много рук.
У Альвареза явно было слишком много рук.
Что?
Я широко раскрыла глаза: у Альвареза было слишком много рук!
Секунду назад он одной рукой держал трубу, а другой — кислородный баллон. Но сейчас обе его руки были заняты трубой. Значит, он положил баллон на пол!
Я собрала последние остатки сил, подтянула под себя ноги и, с натугой оттолкнувшись, сделала рывок вперед. Труба ещё сильнее впилась в горло,
