— Что это такое? — спросила Администратор.
— Мое письменное признание, — ответила я. — Обратите внимание, что я не упомянула ни вас, ни Лене Ландвик, вообще никого. Я взяла всю вину на себя. Внизу стоит моя подпись.
Она подняла на меня озадаченный взгляд:
— Ты помогаешь мне выслать тебя?
— Нет. Я даю вам карт–бланш на то, чтобы вы могли выслать меня в любую минуту без всяких вопросов. Вы положите этот листок куда–нибудь на дно ящика и будете держать его там на всякий случай.
— Но я высылаю тебя прямо сейчас.
— Нет, не высылаете. — Я поудобнее откинулась в кресле и положила ногу на ногу.
— Почему же нет?
— Все постоянно забывают, что я по профессии контрабандистка. А вовсе не саботажница и не героиня. Я доставляю в город контрабанду. Я приложила много усилий для создания моего бизнеса, и он работает очень хорошо. Вначале у меня были кое–какие конкуренты, но я от них избавилась: цены у меня ниже, сервис лучше, и все знают, что я держу своё слово.
Она чуть прищурилась:
— Как я понимаю, эта речь имеет какой–то смысл, но я что–то не пойму — какой.
— Вы когда–нибудь видели оружие в Артемиде? Кроме того пистолета, который лежит у вас в ящике стола?
Нгуги покачала головой:
— Нет.
— А как насчет серьёзных наркотиков? Героин или, скажем, опиум? Видели?
— Практически нет. Руди иногда ловит какого–нибудь туриста с персональной заначкой, но и то редко.
— Вы никогда не задавали себе вопрос, почему ничего из вышеперечисленного не попадает в город? — Я указала себе на грудь. — Да потому, что я не разрешаю. Никаких наркотиков, никакого оружия. К тому же, у меня есть куча других ограничений. Количество ввозимых горючих материалов сведено к минимуму. Никаких живых растений — только заражения какой–нибудь вредоносной плесенью нам здесь не хватало.
— Да, ты ведешь бизнес очень этично, я согласна, но…
— Что случится, когда меня здесь не будет? — спросила я. — Вы думаете, контрабанда прекратится? Да никогда. Будет короткий период затишья, пока кто–то другой не займет моё место. Понятия не имею кто. Вы уверены, что этот человек будет относиться к делу с такой же ответственностью, как и я? Скорее всего, нет.
Она вопросительно приподняла бровь.
— В городе в ближайшем времени случится бум ЗАФО-индустрии, — я продолжала развивать своё преимущество. — Здесь будет огромное количество новых рабочих мест, будет много нового строительства, соответственно, приедет много новых рабочих. У всех бизнесов в городе прибавится клиентов. Будут открываться всё новые компании, надо же как–то справляться со спросом. Количество населения резко подскочит. Вы ведь уже прикинули цифры, не так ли?
С минуту она глядела на меня:
— Я думаю, в течение года население города вырастет до десяти тысяч человек.
— Ага, вот видите, — сказала я. — Чем больше людей, тем больше спрос на контрабандные товары. Кому–то из этих тысяч могут понадобиться наркотики. В городе будет уйма денег, что обычно означает усиление преступности. А преступникам нужно оружие. Они будут стараться провезти его сюда любыми возможными способами, по любым имеющимся каналам. Какой вы хотите видеть Артемиду?
Нгуги задумчиво потёрла подбородок:
— Это очень серьёзный довод.
— Так вот, теперь у вас есть моё письменное признание. Это поможет вам держать меня под контролем. Система сдержек и противовесов, так сказать.
Она думала так долго, что я уже начала беспокоиться. Потом, не отрывая от меня глаз, она взяла депортационную форму и убрала её в ящик. Я облегчённо вздохнула.
— Тем не менее перед нами по–прежнему стоит проблема выбрать подобающее наказание… — Нгуги наклонилась над своей древней клавиатурой, набрала какой–то запрос и показала пальцем на экран:
— Насколько я понимаю, сейчас на твоем счету 582 966 жетонов.
— Да, а в чем дело?
— Я думала, Лене заплатила тебе миллион.
— Откуда вы узна… впрочем, не важно. Я отдала старый долг. А это здесь при чем?
