Сперва мне пришлось обойти вокруг города: воздушный шлюз Конрада находится на севере, а «Алюминий Санчез» — с южной стороны. Прогулка заняла не меньше двадцати минут.
Потом мне понадобилось два часа, чтобы добраться до реактора плавильни, находившегося в километре от города. Нелегко было наблюдать, как город постепенно исчезает из вида. А ну–ка, помашите ручкой единственному месту на этом куске камня, где может выжить человек.
Наконец я добралась до основания того, что мы называем «Вал».
Когда город ещё только проектировали, кто–то задался вопросом, что случится, если реактор вдруг взорвется? Он же всего в километре от города. Нехорошо получится, не так ли? Кучка ботанов сделала умные лица и принялась обдумывать задачу. После чего один из них заявил:
— А почему бы нам не поставить на пути взрыва большую кучу земли?
Его повысили в должности и устроили в его честь парад.
Я немного приукрашиваю детали, но вы поняли, в чем дело. Вал защищает город на тот случай, если реактор вдруг взорвется. Хотя сами купола, скорее всего, прекрасно бы справились с этим. Как всегда, идея в том, чтобы перестраховаться. Хотя, что интересно, от радиации нам защита не нужна, даже если реактор расплавится. Оболочки куполов просто чертовски хорошо прикрывают от радиации.
У подножия Вала я присела, чтобы немного отдохнуть. Идти предстояло ещё долго, и я нуждалась в передышке.
Я повернула голову вбок, прикусила сосок (вы не слишком там возбуждайтесь) водяного шланга внутри шлема и сделала несколько глотков воды. Система температурного контроля скафандра заодно охлаждала воду. В конце концов, я выложила кучу денег за этот скафандр и он прекрасно работал, когда не устраивал подлянку и не проваливал мне экзамен.
Недовольно ворча, я принялась карабкаться вверх по склону. Предстояло взобраться на пятиметровый склон под углом в 45 градусов. Кажется, не бог весть что, особенно при лунной силе тяжести, но если на вас стокилограммовый скафандр РБП, а за спиной висит ещё 50 килограммов всякого оборудования, поверьте мне, это нелегкая работенка.
Я сопела, сипела и чертыхалась всю дорогу наверх. Не уверена, но, по–моему, я даже изобрела кое–какие новые ругательства. Интересно, есть такое слово «зайбинсь»? Наконец я взобралась на верхушку Вала и принялась обозревать окрестности.
Реакторы находились в нескольких зданиях неправильной формы. Десятки труб вели к уложенным на поверхности сверкающим термальным панелям.
На Земле реакторы сбрасывают излишки тепла в реки или озера. На Луне суховато для этого, поэтому излишки тепла отводятся в космос при помощи инфракрасного излучения. Этой технологии уже лет сто, но ничего лучшего мы пока ещё не придумали.
Сама плавильня располагалась в двухстах метрах от реакторов и представляла собой мини–купол тридцати метров в диаметре, с одной стороны которого была пристроена конусовидная дробилка для руды. Дробилка измельчала камень в грубый песок и упаковывала в цилиндрические контейнеры, которые отправлялись в плавильню по трубам под давлением. Прямо как старая пневмопочта из 1950?х годов. Но оно и понятно: если у вас есть система воздушных насосов и вакуумных труб, почему бы ею не воспользоваться?
Шлюз для приема поезда находился с другой стороны купола. Перед шлюзом рельсы раздваивались: одна ветка вела в шлюз, вторая уходила к автоматической шахте, снабжавшей ракетным топливом весь Порт.
Я спустилась по склону на пару метров и нашла местечко, где могла улечься и спокойно наблюдать за происходящим. Расписания работы комбайнов у меня не было, так что приходилось ждать.
И ждать.
И ждать, чёрт бы все побрал.
Если кому интересно, то вокруг меня находилось ровно пятьдесят семь камней, которые я сперва рассортировала по размеру, но потом передумала и рассортировала заново по степени сферичности. Потом я решила было построить замок из реголита, но получилась только неровная кучка. Частицы реголита зазубренные, что обеспечивает прекрасное сцепление, поэтому в перчатках скафандра с ними не так легко справиться. Все, что мне удалось, это насыпать маленькие полусферки из пыли. Я построила уменьшенную модель Артемиды.
Ждать пришлось четыре часа.
Четыре. Долбаных. Часа.
Наконец я увидела, как на горизонте что–то блеснуло. Это явно был комбайн, возвращавшийся в Порт! Вот и славненько. Я встала и подняла сумку (за время ожидания я ещё и рассортировала все своё оборудование по алфавиту, сперва по–английски, потом ещё и по–арабски).
Я прыжками спустилась с Вала. Комбайн и я почти одновременно оказались у плавильни, но я подошла чуть быстрее.
Я осторожно кралась вокруг купола, чтобы не попасть в поле зрения камер комбайна. Учитывая, что никто за ними не наблюдал, особой необходимости в этом, конечно, не было. Наконец я обогнула купол и увидела комбайн вблизи во всем его сверкающем великолепии.
Комбайн подошел к дробилке, щелкнуло соединение, машина медленно подняла переднюю часть кузова, и тысячи килограммов руды посыпались в дробилку. Маленькое облачко пыли поднялось над этой лавиной, но почти сразу исчезло. Вокруг не было ветра, чтобы разносить пыль по сторонам.
Избавившись от груза, комбайн опустил кузов и замер на месте. Механический манипулятор протянулся вперед, чтобы подсоединить зарядный
