— Нет, — ответил Вавила Силыч и отвесил моему новоявленному слуге еще один подзатыльник. — Сила теперь твоя, но только она тебя не признала. А до той поры, пока это не случится, ты не ведьмак. Она в тебе жить будет, даже помогать иногда, но это лишь поначалу. И если ты ее не подчинишь себе, то жди беды. Когда она поймет, что ты слаб, что ты не готов ее принять, то сожжет тебя изнутри. Не в прямом смысле, в переносном, но тебе-то от этого легче не станет? Это не просто смерть будет, а кое-что похуже.
С каждой минутой количество вопросов увеличивалось. А еще я ощутил, что мне все это очень не нравится.
Я в интуицию верю, просто в силу того, что она меня не раз выручала. И вот сейчас она просто-таки орала о том, что мне довелось вляпаться в сильно нехорошую историю.
— А как ее подчинить? — спросил я у подъездного.
— Понятия не имею, — почему-то виновато ответил тот. — Откуда мне знать? Может, дед мой и мог что-то сказать по этому поводу, старики что у вас, людей, что у нас, много разного ведают. Но мне он про это ничего не говорил. А сейчас его ни о чем не спросишь, почил он лет сто назад.
— Беда, — вздохнул я.
— Как есть, — подтвердил Вавила Силыч. — Ведьмам-то в этом плане проще, их сила — она хитрая, как и все бабы. Она сама новой хозяйке нашепчет, чего делать, что ей надо, чтобы сродниться в одно целое. Хотя чего ей надо по первости? Крови да боли чужой, как обычно. А тут — что-то другое. Но что? Не знаю.
— А может, у своих поспрошаете? — Я обвел рукой кухню. — Ну, коллеги там…
— Нет, — твердо ответил подъездный. — Не нужно этого делать. Ты и так сегодня, похоже, уже дров наломал. Вот этот остолоп мне что-то про ведьму, кота и нож говорил.
— Было, — подтвердил я и в двух словах рассказал подъездному, в чем дело.
— Плохо, — сморщил лицо Вавила Силыч и стал чем-то похож на шарпея. — Ведьма эта тебя искать будет, ее твоя сила поманила. И то, что ты ею управлять не умеешь, она тоже поняла. Даже хуже — она сообразила, что ты про нее и не знаешь. Ты, Александр, теперь для многих будешь лакомым куском, потому никому не верь.
— И вам? — мрачно усмехнулся я.
— Если по-правильному — да, — без тени стеснения ответил подъездный. — Вообще никому. Но в целом мы, нелюдь, для тебя опасность представляем куда меньшую, чем твои сородичи, человеки. Нам твоя сила не нужна, вот какая штука. Она только ваша, людская. Мы ее ощущаем, но использовать не можем, понимаешь? А с ведьмой ты, конечно, сглупил, сглупил… Хотя твоей вины тут и нет вовсе.
— Вот-вот, — поддержал его Родька. — Он же не знал, что теперь видит мир за гранью.
— Мир за гранью? — Я устал от новых определений, но деваться было некуда.
— Его. — Вавила Силыч тихонько засмеялся. — Да ты же уже понял, о чем речь, так что дурака из себя не строй. Ты видишь меня, вон его — тоже. Ведьму распознал. Если бы не сила, ты бы с ней даже не столкнулся, принял за пенек или вовсе не увидел. Ночь — ее время, она глаза любому отведет, чтобы не мешали. А меня, например, ты раньше разве что краем глаза мог заметить, случайно. По-другому — никак. Ну, еще нас детки малые видят, из тех, что пока не говорят. А как говорить начнут, тут и все, нет нас для них с той поры. Сила тебе глаза открыла, позволила рассмотреть то, что скрыто от остальных. А если о ведьме речь вести — так и ее истинное лицо увидеть.
— Лучше бы не открывала, — абсолютно искренне сказал я. — Не видел я вас всех — и не надо. Так что там с ведьмой? Искать, значит, будет?
— Непременно. И быстро найдет, — опечалил меня Вавила Силыч. — Помощник ее, кот, тебя по щеке ударил? Ударил. Кровь твоя на его когтях осталась. По ней она тебя шустро отыщет.
— И? — напрягся я.
— Попробует убить, — невозмутимо сказал подъездный. — Чтобы силу забрать и в нож свой колдовской залить. Шутка ли — столько добра за здорово живешь заполучить! В себя перелить твою силу у нее не выйдет, природа у вас разная, но как-то потом использовать ее — запросто. В ритуалах там или еще как. Да и потом — ведьмы и ведьмаки с давних времен не ладят и при случае друг дружку всегда рады прибить. Ну, если это не грозит какими-нибудь неприятностями. Так-то с виду вроде все ничего, но если в спину можно ударить, то возможности ни те ни другие не упустят.
— Почему? — озадачился я.
— Первородство, — пояснил Вавила Силыч, и Родька усиленно закивал, как видно, он был в теме. — Ведьма — это от «ведающая». Было время, когда женщины решали, как жить роду человеческому, потому что знали много больше, чем мужчины. Было это время — и прошло, мужчины верх взяли. Вот обида и осталась. А там еще и ведьмаки появились, влезли в их исконное, женское, со своими сапогами и ножами. Ну и началось… Так что ты, Александр, сегодня не одну врагиню приобрел, поверь.
— Блин! — я совсем опечалился. — Лучше бы я мимо этого Захара Петровича прошел, как все остальные. Мало мне своих проблем, теперь еще и это.
— Ну, что сделал, то обратно не вернешь, — философски заметил подъездный. — А та ведьма… В дом к тебе, то есть сюда, в квартиру, она сунуться не должна. Знаешь, пословица о том, что дома и стены помогают, не на ровном месте появилась. Разве что жадность ее совсем обуяет, такое может быть.
