— С отвращением, — сказала та, подумала немного и добавила: — По Дюкану.
Фамилию эту я слышал. У нас почти все девчонки рано или поздно садились на те или иные диеты. Периодически даже толк от этого был, потому как не все диеты являются профанацией, про того же Дюкана я много доброго от них слышал. Но только все равно до ума никто ничего не доводил ни разу. Девчули, скинув первые полтора-два кило, собой очень гордились и немедленно начинали упархивать в грезы о белоснежных пляжных песках и восхитительно бесстыдных бикини. Вот стоят они, нежась в жадных мужских взглядах, и каждое ребрышко у них видно, и животик плоский. А после приходит он!
Собственно, на мечтах все и кончалось. Впечатлившись собственной выдержкой и убедившись в том, что диета работает, девочки при первой же формальной возможности устраивали коллективный набег на арбатские фастфуды, благо недостатка в них не было. Мол, сегодня съем, а завтра сброшу. Первое выполнялось всегда, второе — никогда.
— Да тебе-то зачем? — с возмущением и вытаращив глаза, спросил я. — Ты ж и так как тростиночка, все при всем…
— Смолин, не буди во мне зверя, — посоветовала мне Анна. — Я про себя все знаю, а твое мнение вообще не рассматривается как компетентное. Зачем пришел?
Чего это не рассматривается? Я что, пластиковый Кен, существо без половых признаков? Даже обидно, честное слово.
— Вот и зря ты так, — пошаркал ногой по полу я. — Это точка зрения независимого эксперта.
Анна воткнула вилку в несъедобную на вид пищу, сложила руки на столе, как прилежная ученица, и уставилась на меня.
— Понял. — Я выставил ладони перед собой. — Вопрос — что за отдел 15-К такой, ну, из которого эти двое были? Ты же все знаешь? И про них наверняка слышала.
— Не слышала, — моментально ответила Немирова.
Настолько моментально, что я понял — она врет.
— Ань? — попробовал усовестить ее я. — Да ладно?
— Сказано — не слышала я про них ничего. — Взгляд Анны потяжелел. — Мало ли в системе разных отделов и управлений, все знать невозможно. И вообще — у меня обед. Вали отсюда, Смолин. Брысь!
Прямо как кота какого-то шуганула.
И все-таки что это за отдел, если даже наша Немирова, которая вообще ничего на этом свете не боится, про него говорить не хочет?
Неужели и правда в системе МВД есть подразделение, которое занимается паранормальными явлениями? Если да, то я в каком-то смысле буду даже счастлив, поскольку смогу сказать, что теперь видел все. Согласитесь, не каждый на этой планете может похвастаться тем, что видел все. Опять же — это объяснило бы многое, в первую очередь то, почему про этот отдел ничего в Сети нет. И это в наше время, когда вроде ничего никуда не спрячешь. Все одно СМИ докопаются до истины.
Собственно, прямое подтверждение последнего моего утверждения я встретил в подъезде, когда вернулся домой.
Подтверждение это звали Марина, жила она на этаж выше меня, и мы были дружны. Именно что дружны, поскольку на что-то другое в данном случае мне рассчитывать, увы, не приходилось, так как уже через пару дней после знакомства прозвучало следующее:
— Ты славный мальчик, Шура, добрый и милый. Я не хочу ломать тебе судьбу, потому будем просто друзьями. И без секса по дружбе, заруби это себе на носу.
Если бы меня попросили показать эталон современного журналиста, то я ткнул бы пальцем в Марину. Она была талантлива, трудолюбива, обладала настойчивостью жука-древоточца и въедливостью хлорки. Еще не окончив журфак МГУ, она умудрилась опубликоваться в добрых двух десятках изданий, причем изданий с именем. И, что примечательно, если верить ее словам, то даже ни с кем для этого не переспала. Талант всегда себе пробьет дорогу, по- другому и не скажешь.
А еще она была красива, умна и полностью самодостаточна. Ее можно было бы назвать идеальной девушкой, если бы ко всем этим достоинствам не прилагались недостатки. Она была невероятно настырна, беспардонна, все время совала нос в чужие дела, и еще у нее полностью отсутствовал инстинкт самосохранения. Отдельно следует отметить, что во всем прочем Марина отличалась редкостным раздолбайством. Например, как-то раз она умотала в Крым с друзьями, оставив включенным будильник. И все бы ничего, кабы тот будильник не был заведен на пять утра и им не являлся музыкальный центр с предусмотрительно вставленным в него диском. Две недели, до той поры, пока она не вернулась, я вскакивал как подорванный ни свет ни заря, ведь меня добросовестно будил Курт Кобейн, утверждающий, что с выключенным светом все кажется не таким уж и страшным. А баба Маша, что живет над Маринкой, все эти две недели из церкви не вылезала.
Да мы и познакомились соответствующим образом. Она затопила меня на второй же день после того, как я здесь поселился. Просто решила принять ванну, открыла воду и ушла на пять минут посидеть за компьютером. Встала она из-за него только тогда, когда я начал долбить ногами в ее дверь.
Но я рад, что у меня такая соседка. Во-первых, с ней не скучно. Во-вторых… Да нет, наверное, все. Первого достаточно.
Именно это бедствие и встретилось мне на лестнице, когда я отпирал свою дверь. Маринка шла вниз, весело прыгая через ступеньку, что-то напевая и поправляя лямки маленького кожаного рюкзачка, с которым никогда не расставалась. Следом за ней топал невысокий коренастый молодой человек с