Они долго разговаривали, склонившись друг к другу, и Оливер совсем загрустил, узнав, что король отзывает Нортумберленда с войсками на юг.
— Без Перси тут будет совсем плохо, мальчик мой. И хотя я не всех из этого семейства жалую,?— тут он покосился в сторону лестницы, уводившей вдоль стены зала наверх, словно намекая на обосновавшуюся в верхних покоях Грейс Майсгрейв,?— однако Перси все же Перси.
— Как моя жена? — спросил через время Дэвид.?— По-прежнему держится обособленно?
— Угу,?— кивнул старый рыцарь.?— Но я не духовник миледи, да и люди уже давно свыклись, что она считает их чернью и держится особняком. Однако вот что я хотел тебе сказать…
Он не договорил, заметив приближающегося капеллана Дерика, поверенного леди Грейс.
После того как жена Дэвида потеряла способность передвигаться самостоятельно, она вдруг заявила, что не позволит сносить себя в большой зал, и потребовала, чтобы супруг и дети, а также ее ближайшие поверенные собирались у нее в верхнем покое. Дэвид считал, что это неправильно: на Севере исстари придерживались обычая, когда господа и слуги трапезничали вместе, — подобное в этом краю непрестанных войн указывало, что они едины и так же, как и живут, смогут сообща противостоять опасностям. Но леди Грейс не желала с этим считаться, даже после того, как по приказу Дэвида местный плотник смастерил для его увечной жены особое кресло, в котором ее можно было сносить в большой зал, где собирались обитатели замка. Супруга Дэвида возомнила, что это будет умалять ее достоинство. Будучи гордой и непримиримой, она создала наверху нечто вроде своей маленькой империи, куда поднимались домочадцы замка, когда ей угодно было отдать распоряжения. Дэвид смирился с ее прихотями, как и с тем, что приказы жены передавали двое ее поверенных слуг?— оба прибыли с ней, когда она еще невестой приехала в Нейуорт. Один из них, сухощавый и властный Дерик Пойтон, был ученым клириком из Йорка, а второй, Клемент, или же просто Клем Молчун, как его тут называли, служил ее стражем и личным телохранителем. Причем Клем обычно изъяснялся с нейуортцами жестами, редко подавая голос, за что и получил свое прозвище. Другое дело Дерик, взявшийся исполнять в замке должность капеллана. Властный клирик всех донимал, поэтому неудивительно, что большинство обитателей замка предпочитали ходить на службу в церковь Святого Кутберта в селение, хотя ученость Дерика все уважали.
Некогда с леди Грейс в Гнездо Орла прибыл и ее личный повар, толстяк Леонард, или просто Лео. Причем Лео вскоре понял, что в Нейуорте все живут единой семьей, а потому стал готовить не только специальные изысканные блюда для миледи, но и следить за приготовлением блюд для общего стола, с чем прекрасно справлялся. А поскольку он был добродушен и общителен, то в итоге вполне тут прижился. После того как Лео женился на местной уроженке и наплодил детей, его в Нейуорте считали своим, в отличие от молчуна Клема и вечно капризного и въедливого капеллана Дерика.
Сейчас Дерик быстрым шагом подошел к господину и, произнеся обычное приветствие, сообщил, что госпожа справляется, когда сэр Дэвид изволит навестить ее. Дэвид не спешил с ответом, так как видел, что к нему приближается толстяк Лео с подогретым вином, приправленным пряностями. После долгой зимней дороги это было так кстати! И пока рыцарь неторопливо попивал ароматный напиток, капеллан стоял рядом, переминаясь с ноги на ногу, и даже слегка покашливал в кулак, словно желая привлечь к себе внимание. Согласно своему положению, он был в длиннополом одеянии, голову его покрывала облегающая шапочка со свисающими вдоль шеи завязками, которые то и дело колыхались, когда Дерик нервно подергивал головой. Сухонький и невзрачный, он всем своим видом выражал неудовольствие, что господин заставляет его ждать, пока Дэвид довольно сурово не заметил:
— Держитесь спокойнее, святой отец. А то у меня сложится впечатление, что вы принесли мне не приветствие от супруги, а ее приказ и теперь недоумеваете, как это я смею медлить.
Лицо капеллана вытянулось, он вновь дернул головой и сказал, что ему, видимо, следует прийти попозже. И пока он поднимался по лестнице, Дэвид заметил и второго из верных людей своей жены. Огромный Клем Молчун стоял на верхней площадке лестницы, опираясь на свою секиру, и мрачно поглядывал на вернувшегося рыцаря. Но иначе этот детина с резким грубым лицом и жесткой светлой шевелюрой и не умел смотреть. И хотя его взгляд вряд ли можно было назвать дружелюбным, тем не менее Дэвид знал, что Клем неплохой воин, и даже Оливер отмечал, что, когда он отправляет Клема в дозор вдоль владений Майсгрейвов или поручает ему охранять стада, тот справляется отменно. Другое дело, что всегда требовалось, чтобы леди Грейс подтвердила приказ капитана. Иначе Клем будет по-прежнему полировать свою секиру, сидя в приемной у госпожи, словно ее цепной пес.
— А вон и Клем топчется со своей секирой,?— тоже заметил Оливер сурового великана наверху.?— Иди, поздоровайся с хозяином, парень. Ничего, не измажешь его своими соплями.
О соплях он сказал с насмешкой, добавив, что Клем сильно простудился, когда недавно ездил по приказу госпожи в Йорк. Видите ли, леди Грейс пожелала украсить к Рождеству свои покои новым гобеленом. Старик говорил это ворчливо, но сам Дэвид не имел ничего против, чтобы его жена обустраивала свое жилище так, как ей хотелось. Она была его супругой, хозяйкой замка, и он никогда не отказывал Грейс в ее прихотях. Сейчас же он лишь смотрел, как Клем, не сходя с лестницы, отвесил ему поклон, а затем удалился во внутренние покои.
Повар Лео, наоборот, не спешил уходить. Он сообщил, что кухарки уже разогрели похлебку с бараниной и спутники милорда успели отдать ей должное. И теперь Лео желает выяснить, подать ли милорду горячее варево сюда, в зал донжона, или господин пройдет в кухню, чтобы присоединиться к своим ратникам. Кухня располагалась в отдельном доме, в стороне от других строений, как и полагалось во избежание пожаров, и к ней надо было идти через двор, а на улице завывал ветер и стало припорашивать.
— Я поем позже, старина Лео,?— сказал рыцарь, похлопав кухаря по плечу.
— Позвольте спросить, милорд,?— не отступал Леонард.?— Могу ли я отнести пару горячих булочек нашей малышке Матильде? Госпожа наказала ее,
