мнения. И Майсгрейв заявил, что как только его владения будут готовы к обороне, он сразу отправится к Дакру с сообщением. Многие из его людей зашумели, кто-то возмущался по этому поводу, кто-то, наоборот, пытался убедить всех, что чем больше они соберут сил, тем больше будет надежда отстоять свои земли. Но этот разговор мог продолжаться долго, и Дэвид приказал слугам отнести леди Грейс в ее покои. Напоследок Грейс обернулась и заметила, что, когда эта наглая Мойра тоже покидала зал, Дэвид проводил ее долгим взглядом. О, Грейс догадывалась, что он может означать.
– Одри, – обратилась хозяйка к своей камеристке, которая отстегивала булавки на каркасе гейбла госпожи. – Девочка моя, ты должна выяснить, не согрешит ли мой муж, отправившись в западную башню к этой… И – о небо! – если это так… – Она бурно задышала, лицо ее заострилось, движения стали судорожными.
Камеристка, испуганно глядя на нее, даже подумала, что будет лучше убрать булавки подальше от разъяренной леди. Для самой же Одри перспектива провести ночь где-то на стене между зубцами, ожидая, пройдет ли к западной башне хозяин, не казалась слишком заманчивой. Но Одри многим была обязана леди Грейс, ведь именно с ее подачи она смогла обручиться с Найджелом Гусем, когда тот узнал, что госпожа не пожалеет для камеристки приличного приданого. К тому же госпожа сейчас была в таком состоянии, что лучше уж ей не перечить.
Утром Одри выглядела усталой и сонной, сетка для волос сбилась в сторону, а платье было измятым.
– Ваши подозрения не подтвердились, миледи, – сообщила она. – Господин почивал у себя, а с гостьей в башне ночует старая Эви. И я считаю, что вы зря изводитесь…
– Меня не интересует, что ты считаешь! – резко прервала ее Грейс. – Лучше пришли ко мне эту старую ведьму Эви.
Та явилась, как и было велено. Мрачно смотрела на хозяйку. Ох, эти дикие люди Мидл-Марчез! Никакой почтительности, все что-то о себе мнят. И сколько бы леди Грейс ни расспрашивала старую служанку, та лишь что-то бурчала в ответ, дескать, она выполняет приказания хозяина, гостья ведет себя достойно, и, кроме того, что она выходила прогуляться по куртине этим утром, ей больше не о чем поведать госпоже.
Но для Грейс даже прогулка этой девки по стене казалась подозрительной. Пусть она явится на поклон хозяйке! – потребовала Грейс.
Однако приказу леди Грейс воспротивился Оливер Симмел. Он сам поднялся в покои госпожи, сообщив, что милорд велел, чтобы гостья жила тихо и уединенно до того времени, как он изыщет возможность переправить ее в Форд.
– Разве в этом есть какие-то трудности? – спросила леди Грейс сенешаля. – Пусть отправит ее со своими ратниками к Геронам, и дело с концом!
– Не так это просто, миледи, учитывая нынешнюю обстановку, – ответил Оливер.
И принялся объяснять, что для Майсгрейва сейчас самым насущным является не рассылать отряды, а наоборот, собрать всех людей в замке, дабы они знали, что им следует делать, если наступят тяжелые времена. Конечно, в Пограничье люди всегда готовы к нападению, но если грядет большая война, то господину прежде всего нужно позаботиться о том, чтобы все было в наилучшем виде, чтобы воины были готовы к столкновениям, а жилища и селения к вторжению.
– Ах, госпожа, – продолжал Оливер, не давая леди перебить себя, – если бы вы знали, насколько люди не хотят верить в возможность наихудшего! Они привыкли жить под надежной защитой Нейуорта. Да и год такой славный вышел: мы и бычков угнали у соседей, и урожай отменный получили. Сколько овса и льна насобирали! Какая рожь поднялась! Какие яблоки уродились! А сколько приплода принесли овцы и коровы! Да и ульи как никогда полны меда. И если сейчас нас начнут грабить… Люди надеются, что война минует Мидл-Марчез, укрытый за холмами и болотистыми лощинами. Но сэр Дэвид все равно обязан объехать всех и предупредить, а в случае упорства обсудить, кто и где будет искать спасения. Ну а остальные, те, кто сможет держать оружие, прибудут в Нейуорт. Вы же знаете, миледи, что почти каждый крестьянин в округе – воин. И когда они соберутся в нашем замке, у нас будет почти около двух сотен защитников. Так что волноваться не о чем. Нейуорт и ранее выдерживал осады, выдержит и на этот раз. А там и лорд Дакр подоспеет, – закончил свою речь Оливер и вздохнул. Ибо старый рыцарь уже смирился, что его господину придется на днях отбыть с донесением к новому Хранителю границы.
В итоге он отвлек этими разговорами Грейс от мыслей о Мойре. Теперь она куда больше говорила о переезде в Олнвик к родне брата. Однако в глубине души Грейс понимала, что не сделает этого. Перси не очень-то жаловали незаконнорожденную дочь старого Нортумберленда, только ее сводный брат Генри Элджернон проявлял к Грейс участие, но он сейчас далеко. И если она внезапно явится к надменной родне… Конечно, они не укажут на дверь покалеченной родственнице, но жить среди надменных Перси будет не очень сладко, тем более что за годы супружества Грейс привыкла чувствовать себя госпожой.
Потом к леди Грейс пришла Тилли и со свойственной ей беспечностью стала рассказывать, как она показывала леди Мойре замок, как та поведала ей о Шотландии, о старых поверьях Хайленда и даже о том, что некогда жила на далеких северных островах, куда еще ребенком привезла ее мать.
Грейс недоуменно пожимала плечами.
– Вольготно же было этой безумной Элен Герон забраться в глушь на островах, когда ее тут так искали, так о ней волновались. Ведь могла же она со своей незаконнорожденной дочерью вернуться в Форд. Из-за нее тут такая резня началась, пока она жила среди дикарей!
Находившийся рядом капеллан Дерик заметил:
– Наверное, Элен Герон просто не желала, чтобы ее схватили по пути. Да и на родных не хотела накликать беду. Вот и получается, что ее решение отбыть куда-то на север и навсегда исчезнуть из этих мест было вполне разумным.
Грейс хмуро посмотрела на капеллана.
– Как погляжу, вы стали настоящим нортумберлендцем, преподобный, если столь хорошо разбираетесь в местных нравах. Может, вы объясните мне,
