сидел на корточках в углу. Лица было не видно, но доносилось чавканье. Когда парень подошел к нему, то разглядел лицо и рот, полный зубов. Он четко заметил, как во рту исчез мышиный хвост.
– Звать как? – четко спросил Пест. То, что когда-то было духом амбара, дернулось и уставилось серыми глазами-бусинками на ведуна. – Имя твое!
Амбарник не ответил. Он широко раскрыл рот, оголяя ровные ряды зубов-иголочек, и начал шипеть.
Пест нахмурился и глубоко вздохнул. Стараясь не сводить взгляда с амбарника, он начал пятиться задом к выходу. Амбарник, наоборот, расставив руки в стороны, на которых виднелись коготки, начал идти на ведуна.
Как только он сделал рывок к Песту, тот топнул ногой, откидывая духа в угол амбара слабым воздушным потоком. Тот снова начал шипеть и уже более осторожно шел на Песта. Так продолжалось несколько минут, пока Пест не вышел из амбара и не запер за собой дверь.
– Ну? Как? – Тут же пристал к нему Лут. Рядом с ним были еще несколько мужиков.
– Худо… – ответил Пест. – Говорить разучился и мышей жрать начал. Тут одним угощением не обойдешься…
– Ты уж постарайся. Негоже гнать его за то, что мы не уследили, – пробасил один из мужиков. – В том, что одичал он, наша вина.
– Дело сделаю, но как уж выйдет – один единый знает. – Вздохнув и почесав короткий ежик волос, Пест спросил: – Брага крепкая есть? Такая чтобы у- у-у-х!
– Нет браги такой, – хмуро ответил Лут. – Мы брагу не делаем, а вот медовая есть!
– Крепкая?
– С двух чарок больших мужика валит. – Пожал плечами Лут.
– Неси! Чарку, больше не надо. И шнурок нетолстый. Я пока хлеб медовый в печь поставлю.
Лут кивнул одному из мужиков, и тот быстрым шагом ушел. Сам же Пест отправился с Лутом обратно в дом.
– Вот ведь тварь зубастая! – шипел Пест, зажимая раненую кисть. Кровь уже не шла, но раны от духов были очень неприятными.
Он сидел прямо на полу, а рядом с ним лежал амбарник, связанный тонкой веревкой. Пест подошел к духу, который был замотан веревкой от шеи до пят, и аккуратно его поднял. Подойдя к чарке с медовой, он принялся макать головой духа в нее.
Тот шипел, визжал, но нет-нет да проглатывал медовую. Пест периодически останавливался и засовывал в рот мелкого духа хлеб, когда тот широко раскрывал рот.
– Имя твое – Хрон! Дело твое – урожай! – приговаривал Пест, продолжая манипуляции. – Место твое – амбар, что в селе Медовом стоит…
Пест повторял как заведённый одно и то же, а дух сопротивлялся все меньше и меньше. Сколько это продолжалось, могли сказать только мужики снаружи. Для самого Песта время остановилось, но когда дух в его руках замер, он облегченно вздохнул.
– Неужто вышло? – сам себя спросил парень. Он перевернул духа лицом вверх, чтобы удостовериться. Тот в ответ на эти действия захрапел. Он храпел как здоровый мужик, что выглядело крайне не естественно для духа размером с ладонь взрослого мужика.
Пест начал развязывать и рассматривать духа. Зубы стали меньше, коготки исчезли, а в глазах уже можно было различить белок и радужку.
Пест удовлетворенно цыкнул, произнеся: «Вот тебе на!», и поднялся. Унеся амбарного духа в угол, он сложил медовый хлеб в миску, налил туда молока из кувшина и поставил рядом с духом. Когда Пест вышел, он обратился к Луту:
– До рассвета в амбар не суйтесь. На рассвете молока и хлеба поставите. И не жалейте – он в три горла есть будет. Отъедаться ему надо…
Пест с улыбкой покачивался в седле на спине черта, а мастер Дакрит занимался своим привычным делом: донимал парня вопросами.
– Я так и не понял, зачем мы остановились в первом селе, – спросил Дакрит. – Амбарного духа ты вылечил, посевное зерно и козу спас… какой в этом был смысл?
Пест не ответил и с улыбкой взглянул на мастера.
– Какой смысл выполнять работу, если ты за нее не получил плату? – рассуждал профессор. – Нет, если бы эти простолюдины хотя бы предложили… но ведь я правильно понял, что даже разговора о плате не было?
Пест также с улыбкой кивнул.
– А если не было разговора, то… это какая-то традиция? Нет?.. Тогда получается плата за ночлег?.. Нет, какая-то несоразмерная плата… – Профессор опять по привычке, в приступе задумчивости, потянулся рукой к подбородку с явным желанием нащупать бороду. Не найдя ее, он со вздохом посмотрел на свои руки. – Не понимаю… В другом селе тебе плату предложили и ты согласился, а в третьем просто в руки сунули деньги на прощанье…
– Все гораздо проще, мастер Дакрит. Вы что про село первое сказать-то можете?
– Село как село… я, конечно, не так много их видел, но ничего особого не заметил.
– Бедное село первым было. – Улыбка с лица Пест начала сползать, когда он начал объяснять. – Когда мы в село входили, нас встретили только шесть мужиков. Это значит, что в селе только шесть мужиков-наследников взрослых имеется и, случись чего – село без глав родовых останется. Мало это очень, хотя и дворов в селе том немало. Видать, беда у них была. Из шести мужиков только у двоих топоры были. Остальные с копьями, а наконечники у них хоть и
