– Зачем? – непонимающе уставился Дакрит на черта.
– А это уже мое дело, какую плату с тебя брать.
Дакрит вздохнул и пожал лапу черта, а тот ухватил его руку обеими конечностями и резко укусил его за палец. Дакрит хотел было вырвать руку, но черт его крепко держал.
– Договор! Если смертный, именуемый Дакритом, будет делать все, как я скажу, он станет ведуном. Нос мой получит и глаз. Плата за то – два моих уха, которые он к себе привьет… – Черт чиркнул второй рукой по собственным зубам и окропил их рукопожатие черной густой смолой, которая капала из его раны вместо крови…
Ночь уже давно вступила в свои права, и ясное небо усыпалось тысячами звезд. Где-то вдалеке ухала сова, словно укоряла разноцветную и яркую палатку, расположившуюся на поляне. Эта палатка очень сильно выбивалась из общей картины довольно дремучего леса.
В самой палатке, которая была до неприличия огромной, находился небольшой шкаф и две кровати. На одной спал профессор, который ворочался в кровати и что-то бормотал во сне, а у другой сидел черт и ждал Песта. Тот лежал на второй кровати прямо и не ворочался, не стонал, а мирно и спокойно спал. Вот он глубоко вздохнул и открыл глаза. Несколько секунд молча лежал и смотрел вверх.
– Это тюрьма ведовская. В ней тварь и ведун сидят, – начал тихо черт. – Тварь больно сильная была, и ведун не справился. На последней капле крови своей он тварь с собой в тюрьму заковал…
– Как имя его?.. – еле шевеля губами, спросил Пест.
– Ишмаил. В народе Тесьмой звали. Его сила в ленте была, которой все тело обмотал. – Черт хрюкнул, словно ухмыльнулся. – Это его рок. Две сотни зим в тюрьме с тварью темной…
– А мой рок? Ты знаешь мой рок? – шепотом спросил Пест, не отрывая взгляда от сводов палатки.
– Знаю, но не скажу. Не мое это право.
– А если прикажу?
– Тьмой харкать буду, но смолчу… – улыбаясь тремя рядами зубов, произнес черт. – Скоро сам узнаешь…
– А Ишмаил Тесьма знал?
– Знал. Он тварей темных хорошо бил, и одна из них ему рок его рассказала. Как ту тварь увидел, так и понял, что рок свой нашел. Дурень пытался люд уберечь, но не смог… почти… – Глаза черта начали слегка светиться, словно он что-то ворожил. – Не твой рок это и не вздумай лезть туда. А за твой рок… седмицы не пройдет – сам узнаешь…
Привычно качаясь в седле, прямо на ходу в блокноте что-то записывал мастер Дакрит, а Пест уже второй день был смурной. Он неохотно и односложно отвечал на вопросы профессора. Они подъезжали к Ультаку, и на их пути оставалось последнее село. Подъезжая к его окраине, они уже собирались остановиться и припрятать коня и черта, но из кустов к ним навстречу вышел сухонький, но бодрый старичок.
– Чего по кустам шариться? Пойдем в дом! – проскрипел старичок и приглашающе махнул в сторону села.
Дакрит удивленно взглянул на Песта, а тот с прищуром глядел на старичка.
– Народ демоном не испужаем? – спросил он старичка в спину. Тот уже направился в сторону села.
– Предупредил я люд наш. Ежели он чудить не будет – не тронут. – Старичок остановился и обернулся, уставившись на путников белесыми от катаракты глазами. – Ну? Чего встал, Пест? Или тебе Серебрушка по душе будет?
Пест сразу заулыбался и поторопился вперед, шепотом произнеся: «Ведун». Когда он его догнал, то спросил:
– А как вас величать, старче?
– Захаром-слепцом зовут…
Проходя по селу под внимательными взглядами, Пест сразу заметил ладные избы с резными наличниками, кузню, из которой шел дым, и еще мало значимые признаки того, что село не из бедных.
– Демон нехай сумки кидает у сарая, а сам в тьму уходит. Нечего люд пужать, – проскрипел старичок, указывая на сарай у избушки, в которую они направлялись. – А ты, маг, в стойло коня поставь.
Профессор хотел было начать отнекиваться, но, взглянув на Песта, который кивнул на конюшню, не стал возражать.
Когда они собрались втроем в избушке у горшка со сладкой репой и караваем свежего хлеба, старичок задал странный вопрос:
– У елабужцев ты ворожил?
Пест оторвался от еды и взглянул на Дакрита. Тот пожал плечами.
– У елабужцев я ворожил, – ответил Пест, прожевав. – На ночлег у них становились, да не нашлось мне дела ведовского. Здраво живут и помощи не требо…
– Что же ты такого ворожил?
– Для детворы я палку искристую зажег. А чтобы пуще удивить всех – я ее ворожбой по воздуху гонять начал.
– Вот оно как… – Вздохнул старичок. – А есть у тебя такая палка еще?
