Просторные, вытянутые вверх окна, серые стены, основательные углы — от здания ощутимо веяло вековым прошлым, надо признать, оно было сконструировано продуманно, даже по-своему красиво. Хотя выглядело излишне занудным и выпячивающимся из большей части прочих строений этого района Гордого.
На крыше торчал флюгер, указывая направление ветра. Сейчас он был устремлен по направлению от главного входа на противоположную сторону улицы. Там стоял дом, в котором когда-то, в две тысячи тридцатых, проживал пару лет великий поэт М. Костюк. Соответственно по этому случаю потомки замутили небольшой музейчик, а с реверса сей протяженной трехэтажной коробки обретался ресторанчик. Из него доносились звуки приятной музыки и пения.
Песня была на английском. В отличие от китайского — который толком освоить не сумел, как ни старался, — я этим международным языком владею не в совершенстве, но достаточно неплохо. Однако проходил достаточно далеко от заведения, так что общего смысла не уловил, выхватил только отдельные слова вроде «love» или «never». Мелодия композиции отдавала романтикой, авантюризмом, некой музыкальной тоской, и это пробудило во мне соответствующие эмоции. Внешне-то они не проявлялись, но в душе будто поверхность моря пенилась и колыхалась при каждом звуке, и глаза стали влажными.
Здание было покрыто краской мандаринового оттенка, имело много окон, больше двух входов; на стенах чернели допотопные пожарные лестницы, смешные донельзя, пережиток позапрошлой эпохи. Крыша покатая, ребристая, с крутыми уклонами и скользкая, наверно. Над ней нарезала круги одинокая ворона. На секунду мне показалось, что я увидел кошку, шмыгнувшую с оборотной для меня стороны крыши в чердачное окно, но где-то там как раз сфокусировался зенит, и толком ничего разобрать не удалось.
Я шел дальше, и типичный современный городской тротуар сменился совсем другим, символом времен славных, не этих. Перетек в вымощенную булыжником поверхность, принимающую эстафету, перехватывающую инициативу. Я ступал по старинным камням, смотрящимся под солнечным светом, как печеная картошка.
И вот уже каналы, наполненные темной, покрытой рябью водой, а через них переброшены дугообразные мостики. Здесь вообще старались все сделать похожим на Венецию, но так получилось, что проживала в окрестных домах преимущественно «азиатская» часть населения города. Поэтому шел я такой весь из себя именинник, а вдоль покрытых зеленью клумбочек и газонов прогуливались симпатичные барышни в шляпках и с веерами с далеко не европейскими разрезами глаз…
Где-то в глубине этого микрорайона, если не ошибаюсь, а я свой город знаю хорошо, посажен сад сакур — истинный экзот в здешних весях. Правда, сегодня я его не увидел. Перескочил вереницу мостиков, приветливо помахивая гребцам на стильных деревянных лодочках, проплывающих по воде. Далее миновал кафе, часть которого располагалась под открытым воздухом — кругляши столиков с венками стульев под образующими тень зонтами, — а часть в помещении, под крышей. За ним тянулась аллея, тоже немолодая, вдоль нее вереницей всякие исторические дома, кое-какие постройки даже более давние, чем почта.
Некоторые казались покинутыми, другие распахивали двери, готовясь показать что-то занятное случайному гостю. Встречались имитации под различные страны и культуры, домики пестрели ставнями, завитушками, всякими там горгульями, фигурами ангелов, но случалось, и приметами современности, типа антенно-приемников спутниковой ретрансляции.
Конец аллеи ознаменовала высоченная башня, сработанная в готическом стиле. Из темных кирпичей, с непонятными символами на стенах, мрачно- нависающая. Поверху были зубья, как на крепости, и рифленый шпиль.
Мне захотелось еще пойти куда-нибудь прогуляться, хотя я этого не планировал. Дорога раздваивалась: один путь уводил в парк велосипедистов, другой на набережную. Мимолетное желание меня влекло именно туда: подышать свежим морским бризом, выпить соку в таверне, смочить ноги в соленой воде…
А чтобы вернуться домой, нужно пройти парк. Ладно уж, наметил дом, значит, иду через парк. Да, хотелось бы еще побродить где угодно, лишь бы не приходить в точку старта, но уже не сегодня… Я зашел на территорию, расчерченную линиями велосипедных дорожек, между ними скамеечки, тенистые деревья с обширными кронами. Сегодня велосипедистов было маловато… А вот кое с кем другим судьба решила меня на этой дороге свести.
— Э, фраер, далеко намылился? Скорость убавил, покуда акселератор на месте!
Я оторопел. Дорогу мне внезапно преградил тип отчетливо маргинальной наружности.
— Че вылупился? Карманы вывертай! — Он угрожающе поиграл выкидным ножом. — Не то самому перышком кишки наружу выверну…
Меня повергла в шок столь неприкрытая наглость.
Я замер недвижимо, остолбенелый. Осмысливаю… Средь бела дня, в приличном квартале — нонсенс какой-то! На самом деле торчал я столбом пару секунд буквально, но окинуть взглядом причину задержки и провести анализ успел.
Вылитый бандюган из старых, еще российских телесериалов, оживший анахронизм. Нынешние преступники сетевыми методами орудуют в основном, ну или по всяким темным закоулкам прячутся от камер, сканеров и дронов. Если, конечно, речь вести о неорганизованной, «самодеятельной» преступности…
Ан нет, вот оно, уголовное мурло во плоти. Потасканные кроссовки, мешковатые штаны и кофта с капюшоном, скрывшим лицо в наивной попытке
