Отсюда же, с точки на вершине, поверху видно много света и вокруг раскинулось ясное небо, олицетворяя свободу… которую я желал обрести, отправляясь в путь?
Дорога зовет туда, вниз.
И я спустился по склону, нырнул под молочный навес. Тонкие черные ветки крон проступали в туманной дымке наверху и медленно колыхались. Внизу, что странно, тумана не было, но пространство между деревьями наполнилось бледной сумрачностью.
Сделалось не по себе, но я упорно перемещался дальше. Никого живого не замечал вокруг, с виду лес был спокойным, тянулся неизвестно на сколько… Вдруг прямо надо мной прерывисто заорала в аритмичных тональностях и дернулась какая-то живность, заметно сильнее, чем ветер, взволновав ветви. Захлебнувшись своим ором, петардой выстрелила с места, где сидела, и умчалась наверх, в туманный полог.
Я успел заметить, что не ворона, а пестрая такая, раздуто-овальная, на сову похожая, но деталей разглядеть не удалось, орущее создание скрылось в тумане.
Живое так неожиданно проявило себя, что я вздрогнул, отшатнулся, даже захотелось закрыться руками от неведомо чего… Но секундный испуг исчез, когда я сообразил, что это просто птица. Вздохнул облегченно и пошел своей дорогой. Эх, все бы угрозы такого уровня мне встречались, а со страхом я уж как-нибудь справлюсь.
Больше никого живого мне на глаза не попалось. Либо я не заметил чьего-то скрытного присутствия?
Довольно долго я еще шел в известном одному только моему подсознанию направлении. Туман сильно рассеивал дневной свет, но я все же определил по сгущению сумрачности, что время близится к вечеру.
Стоило мне прикинуть, что рано или поздно понадобится искать место для ночлега, как заросли расступились, и я вышел на опушку. В лесу образовалась широкая прогалина, свободная от сплошных деревьев. Остров в море «зеленки».
И на этом острове, как положено, не обошлось без туземного поселения.
Да, я увидел деревню, самую настоящую. Вот уж чего не ожидал! Небольшую такую, всего несколько домов, да и те домами можно было назвать лишь фигурально. Действительно, скорее хижины. Заброшенные, ветхие бревенчато-дощатые развалюхи, в таких можно обитать разве что с горем пополам. Примитивнее них, наверно, только землянки и незамысловатые шалаши из веток.
Обитаемым выглядело лишь одно строение. В подслеповатом окошке я разглядел свет… При этом доме даже сохранилось подобие двора, хозяйственные сооружения, огородные грядки виднелись поодаль. О-го-го, если у меня не галлюцинация — кому-то по нраву поселиться в аутентичном, неподдельном глухом углу!
Неужто пресловутые желающие, прибывшие на тупиковую станцию раньше меня?..
Обуреваемый разнородными чувствами и мыслями, я медленно вступил в пределы деревушки. Прошагал между покосившимися и осевшими избушками, зашел во двор и постучал в доски двери, покрытые облупленными остатками некогда коричневой краски.
Никакой реакции. Нажал на дверь, она не поддалась, что-то держало ее изнутри. Я отступил, глянул на окошко — не померещился ли мне свет в нем? Горит вроде… Я подождал и снова постучал. Будто дождавшись моего второго стука, сразу послышался звук отодвигаемого засова (внутри прислушивались, не мерещится ли стук в дверь?), дверь со скрипом открылась.
Снаружи на пороге избы стоял я, с сумкой и в городской одежде. Во внутреннем полумраке дома — изумленный старик с роскошной седой бородищей, морщинистым лицом, в долгополом одеянии, при виде которого на язык активно попросилось словечко «рубаха». Волосы у него растрепанные и не причесанные, но есть, не лысый. Поза не была настороженной или угрожающей, просто он действительно удивился. Стоял, таращился на меня и молчал.
— Здравствуйте… — начал я.
И осекся. Дальше-то что? Как себя обозначить, оправдать появление в дикой глухомани, где прохожим не положено бывать по определению? Все-таки я демон ведает куда заехал на поездах в обуявшем, как наваждение, моем стремлении сменить среду обитания и своим ходом неслабо оторвался от ближайших примет цивилизации.
Что я могу сказать человеку, явно добровольно здесь обитающему? Но что-то же говорить все равно надо, тянуть с установлением контакта не стоит…
— Я тут мимо проходил, — ляпнул я, лихорадочно ухватившись за образ прохожего, сыронизировав на эту тему, и развил ее, чтоб уж совсем обозначить сказанное как шутку: — Вот, решил к вам заглянуть.
— В гости, стало быть? — уточнил хозяин хижины. Возможно, это тоже была ирония, хотя я не уверен.
— Ага, ага! — закивал я, подтверждая очевидное.
— Макарыч, — представился старик и протянул сухощавую морщинистую ладонь.
Как можно теплее улыбнувшись, я ответил рукопожатием. Имени почему-то не назвал в ответ, хотя полагалось вообще-то.
— Ну, ты это, проходь, раз пришел, — добавил новый знакомый. Насчет имени он не заметил или не придал значения.
Жил-поживал дед в избушке не один, а со своей бабкой. Когда я получил приглашение и шагнул в дверной проем, она застыла в нескольких шагах
