позывные.
Поэтому, отъехав немного от промзоны, Вик первым делом взял с держателя переговорное устройство и выставил на приборе нужный канал.
– Лагерь в порту, – он назвал позывной и продолжил: – Лагерь в порту, ответьте, прием.
Но ответа не было, хотя мощности полицейской рации должно было хватить. Вик снова вызвал лагерь.
– Что такое? Чего они не отвечают-то? – спросил Дэнни с заднего сиденья.
– Не знаю, dog, – ответил я вместо Виктора. – Может быть, боятся. Может быть, не знают английского. А мы не знаем португальского.
Вик жестом приказал нам заткнуться и снова повторил вызов. Сквозь шипение и треск послышался голос с отчетливым местным акцентом.
– Кто ты такой? И зачем выходишь на связь? – спросил он, после чего, будто спохватившись, добавил: – Прием.
– Я просто ищу свою семью, – ответил Вик. – Ваш лагерь находится недалеко от моего дома, и мои вполне могли добраться до него.
– А, – ответил голос из рации. Интонации в нем изменились и стали гораздо более дружелюбными. – Так ты ищешь семью. Может быть, они и у нас. Назови их имена! Прием.
Что-то мне в этом голосе не понравилось – то ли акцент, то ли нотки напускного дружелюбия, – но что конкретно меня беспокоило, я понять не мог. Виктор назвал имена, после чего снова вдавил тангенту. Не то чтобы я особо переживал по поводу того, найдем мы семью радиста или нет, но что-то тревожное и неприятное я почувствовал именно в тот момент.
– Да, они здесь, – произнес бразилец примерно через полминуты. – Женщина и девочка. Приедешь забрать их? Прием.
– Можешь позвать их к рации? – спросил Виктор, который, видимо, тоже начал подозревать, что за всем этим стоит какой-то подвох.
– Дружище, девчонке твоей плохо, – с небольшой заминкой ответил собеседник. – Температурит, ходить не может, мать – при ней все время. Да и не могу я к рации пускать кого попало. У нас тут с этим строго. Так ты приедешь? Прием.
– Жди, – коротко бросил Вик.
– Я пошлю кого-нибудь сказать им, что папочка уже едет, – почти пропел бразилец. – Давай, конец связи.
– Мне не понравился голос этого парня, nigga, – заявил я, едва Вик отключил рацию. – Знаешь, было ощущение, что говорил человек, который улыбается тебе в лицо, а сам собирается соблазнить твою сестру, когда ты пойдешь за хлебом.
Салон броневика сотряс взрыв гомерического хохота. Я свернул на обочину, заглушил двигатель. Смеялись мы минуты две, периодически прерываясь, но то один, то другой заводился снова, а вслед за ним начинали и другие.
– Ты просто гений метафор, ты в курсе? – сквозь смех простонал Дэнни.
– Я в курсе, dog, – ответил ему я, утирая выступившие слезы. – Мы едем туда?
– Надо ехать, – ответил, успокоившись, Вик. – Родные спасателя действительно могут там быть. А мы все-таки пообещали ему их найти.
– Ладно, поехали, homies, – сказал я.
Недалеко от порта Вик снова связался с бразильцами, предупредив их, что мы подъезжаем. Ответил тот же противный голос, сообщая, что жена и дочка спасателя уже собрали вещи и ждут отца. Этим он меня, конечно, не обнадежил.
Въезд в порт был перекрыт шлагбаумом, который подняли, едва мы свернули на дорогу, ведущую к лагерю. Парень в форме охранника махнул нам рукой из окна будки, показывая, что мы можем проезжать.
Оставив позади ряд каких-то административных зданий, мы свернули и поехали параллельно береговой линии по единственной свободной дороге. Остальные были перегорожены большими грузовиками.
– Мне все это не нравится, nigga, – произнес я. – Ни одну из этих громадин нашей тачке сдвинуть будет не под силу, сами понимаете.
– Это логично, я бы сам так сделал: постарался бы как можно сильнее усложнить доступ к жилой части лагеря, – произнес Виктор. – Размести здесь десяток автоматчиков с минимальной подготовкой – и все, этот проезд превратится в забойный цех.
– Что-то не замечал я за тобой такой доверчивости, – произнес я хмуро, продолжая рулить. – Ты как будто оправдываешь местных. А они, может быть, нас собрались ограбить. Или убить.
– У тебя паранойя развивается, ты в курсе?
– Если у тебя паранойя, это еще не значит, что за тобой не следят, – вставил Дэнни всем известную цитату.
Дорога вела мимо разноцветных морских контейнеров. Свернув в очередной раз, мы оказались перед большим кораблем – то ли танкером, то ли сухогрузом, – я никогда в них не разбирался.
– Вот откуда у них рации, – проговорил Вик. – Они используют системы сухогруза. Умно.
– А живут они, интересно, где – в каютах? – спросил Дэнни.
– Не думаю, что там хватило бы мест на всех, – сказал русский. – Кто-то наверняка разместился тут, а остальные, думаю, на складах. Или еще где-то. Жить захочешь – даже в контейнере поселишься. Главное, чтобы было кому защитить.
– Это уж точно, – проговорил я, остановил машину и заглушил двигатель.
Нас уже встречали. Трое молодых парней в форменных жилетах и рубашках. Все вооруженные, но этим сейчас уже никого было не удивить.
