И тут бы повстанцу начать стрелять, но вместо этого он почему-то спросил что-то у меня на языке, которого я не знал. А я ответил ему своим любимым хуком справа. Челюсть афганца хрустнула, и он медленно осел на землю, а я бросился на него с ножом.
И получил пинок в низ живота, после чего шлепнулся на горячий песок. Вместо того чтобы подобрать оружие, повстанец кинулся на меня и принялся душить.
Я просто воткнул нож моджахеду под ребра и резко провернул. Мой противник громко закричал, но только усилил хватку. Я вынул нож и ударил еще дважды.
Ладони афганца разжались. Почувствовав это, я резким движением сбросил ублюдка с себя.
А потом словно очнулся. Афганец превратился в бразильца, шемаг с его лица исчез, вместо тряпок появились цветастые рубашка и шорты. Кровь покрывала мои руки, лезвие и рукоять ножа.
Песок под ногами тоже исчез, превратившись в металл палубы, а вокруг не было ни сожженных «Брэдли», ни «Хамви» – одни лишь морские контейнеры.
– Шон, идем, – сказал непонятно откуда появившийся Виктор. – Надо выбираться отсюда.
– А ты где был? – хрипло спросил я у русского, продолжая ошеломленно рассматривать свои окровавленные руки.
– Там снайпер был, на одном из контейнеров, мне отойти пришлось, чтобы его убрать, – ответил Вик, махнув рукой куда-то в сторону. – Вставай и пошли.
– Дэнни ранили, nigga, – сказал я медленно.
– Я знаю, Райес, мы его вытащим. Идем, – сказал Виктор, протягивая мне руку.
Я схватился за нее и поднялся на ноги. Я прополоскал рот теплой, отдающей металлом водой из фляги. Стало немного легче.
– Сколько их там, dog? – спросил я у Дэнни, который сидел, привалившись спиной к бортику.
– Все так же – трое, – слабым голосом ответил парень. – Они засели за разделителем дорожных полос.
Он высунулся из нашего укрытия и выдал короткую очередь. В ответ раздались выстрелы, пули застучали по борту сухогруза.
– Их оттуда так просто не выкурить, – объяснил Дэнни свои действия и сменил магазин в автомате. С трудом опираясь на раненую ногу, он слегка приподнялся и отполз чуть дальше.
– Тебе бы перевязку сделать, – произнес Виктор, показывая пальцем на рану. – Жгут – дело такое, лучше его долго не держать. Шон, ты как себя чувствуешь?
– Нормально, homie, – ответил ему я. Действительно, звон у меня в ушах практически исчез, и я чувствовал себя гораздо лучше, хотя меня немного подташнивало.
– Я вижу только один вариант развития событий, – сказал Вик. – Кому-то из нас придется нырнуть, проплыть до следующего пирса и обойти этих уродов с тыла. Дэнни с раненой ногой этого сделать не сможет, поэтому поплывешь ты.
– Почему не ты, homie? – недоуменно спросил я. Идея соваться в воду сразу после контузии мне не нравилась.
– Потому что я боюсь воды, – слегка смущенно ответил Вик.
– Боишься воды? – удивился я.
– Да! – гаркнул русский. – Ты поплывешь?
– А у меня есть выбор, nigga? – спросил я. Сняв с шеи ремень автомата, я стащил разгрузку и положил все это на палубу. – Придется плыть, что тут еще скажешь.
– Короче, Шон, все просто. Мы отвлечем их, не дадим высунуться. Доберись до машины и придумай, как выгнать ублюдков из укрытия.
– Ага. Всего-то: проплыть полсотни метров в холодной воде, не попасть на зуб какой-нибудь хищной твари и потом убрать троих отморозков. Не имея при этом даже автомата.
– Есть идеи лучше? – спросил Вик, высунувшись и высадив короткую очередь по укрытию наших противников.
– Есть, – сказал я. – Давайте хранить в машине дробовик. А еще лучше – пулемет.
– Заметано, – Виктор усмехнулся. – Что возьмешь с собой? Кстати, за прибор и очки не беспокойся, они водоустойчивые.
– Пистолет и гранату, – ответил я. – Есть у меня идея, как их не намочить.
Я достал из рюкзака пачку презервативов. Разорвал блистер, развернул резинку, запихнул туда гранату и завязал узлом. Во второй презерватив я засунул ключ от машины, аккуратно завернул и упрятал в карман брюк.
– А пистолет как? – спросил Вик.
– С пистолетом вообще ничего не будет, главное – почистить потом. Разгрузку и автомат забрать не забудьте.
– Не забудем. Давай, Шон, на счет «три». Раз. Два.
На счет «три» мы одновременно поднялись: Вик, чтобы высадить длинную, на весь магазин, очередь, заставляя бразильцев залечь; я, чтобы
