Мне связали руки, завязали глаза и повели меня по какой-то лестнице. Через минут пять ходьбы я почувствовала, что стало намного легче дышать. Ингаляция напоследок очень полезна для здоровья обреченных.
– На колени! – сказал грубый голос тюремщика возле левого уха.
– Неохота пачкаться. Может быть, отсечение головы заменить повешением? Я не против… Результат один и тот же, зато пачкаться не надо, – спокойно ответила я, чувствуя, что меня больше ничего не удивит в этой жизни.
– Вы не отказываетесь от своих «необдуманных» слов? – спросил стражник. Слушайте, такое чувство, будто я тут пол империи на мятеж подбила, а не в любви призналась!
– Я не отказываюсь от своих слов! – спокойно ответила я. – А если кто-то у нас не понимает с первого раза, то могу их повторить. Могу громко, могу на ушко…
Я почувствовала, как кинжал, которым разрезали веревку на руках, случайно оцарапал левую руку.
– Поосторожней можно? – ядовито заметила я, вытирая кровь об себя. Повязка с глаз слетела. Я стояла перед троном, на котором сидел Демон. Корону, судя по всему, он отковырял от спинки, и на его голове она мало того, что нормально сидела, так еще и красиво смотрелась. Я усмехнулась. Да, он гораздо лучше подходит для этой роли, чем я. Тут уже ничего не поделаешь.
– Ты ничего не хочешь мне сказать? – спросил он, глядя на меня пронзительным и холодным взглядом.
– А что говорить? Я уже все сказала. Так сказать, точно обозначила свою позицию. От своих слов не отказываюсь! – усмехнулась я, бросая на него спокойный взгляд.
– Даже под страхом смерти? – спросил он. Да что ж ты такой дотошный?
– Я тебя умоляю… – зевнула я, чувствуя, что меня снова клонит в сон. Да что такое! Зимняя спячка на меня напала?
Стражники молча удалились по знаку наместника. Мы остались в тронном зале одни. Только теперь не я сидела на троне, а он стоял напротив меня, а все было с точностью наоборот. Ирония судьбы.
И тогда Демон встал. Он подошел ко мне и обнял меня, прижав к себе.
– Какие нежности при нашей бедности! – улыбнулась я, обнимая его. – Только вот я не понимаю, к чему все это представление? Ты хочешь, чтобы я понервничала? Не дождешься!
– Дорогая моя. Это мера предосторожности, чтобы уберечь тебя от козней врагов и от лишних переживаний при виде вопиющих актов правосудия. Мне было спокойней, зная, что с тобой все в порядке. Скажу тебе на будущее. Перед тем как писать письма, не стоит подкладывать под них чистый лист. Это раз. А еще не рекомендую так сильно давить на перо. Это два. Если честно, я рад, что мои уроки не прошли даром. Я дал тебе возможность, ты ею воспользовалась. И надо сказать, достаточно грамотно. Если бы не эта маленькая ошибка, то я бы занервничал. Я уже сам собирался написать принцессе, но, увидев то, что ты сделала это собственноручно, я понял, что не зря учил тебя целый месяц. Приятно, что ты не столь легкомысленна, как наша новая императрица, которая скоро получит по голове от любящего супруга. Конечно, если бы ты сама до этого не додумалась, то пришлось бы сыграть партию по-другому. Но поверь мне, моя дорогая, после того, сколько сил, времени, денег я вложил в тебя, я не мог подарить тебя кому-либо другому. Благотворительность мне чужда, – сказал он, улыбаясь. – А тем, что ты под страхом смерти от своих слов не отказалась, я действительно удивлен. И восхищен.
– Не забудь еще упомянуть, что я отказалась от титула императрицы, от всех богатств империи… – заметила я.
– Вот только не надо набивать себе цену, моя дорогая! – ответил Демон, усмехаясь. – Поверь мне, ты будешь одета лучше самой императрицы. Я тебе это обещаю!
– Как романтично… – вздохнула я. – Вот только за камеру я могу и обидеться. И уйти. Буду скитаться, как Ленс, рассказывая всем о добре и зле. Может быть, из меня получится отличный философ! Ты об этом не подумал?
– Конечно, подумал. Иначе бы не решил растянуть удовольствие прощания. Ты никуда не уйдешь, дорогая моя. Более того, я запрещаю тебе даже думать об этом. – Демон взял мою руку, посмотрел на кровь, выступившую из тонкой царапины. Он поднес ее к моей печати. Печать засветилась голубым светом.
– И что это значит? – удивилась я, глядя на слабое свечение. – Меня можно поздравить? Я что теперь – настоящая принцесса? Свято место пусто не бывает?
– Трогательные результаты прощания. Это значит, что корсет придется потихоньку ослаблять, а потом и вовсе от него отказаться… – улыбнулся Демон. – Вот только не надо делать такое лицо, моя дорогая, будто я тебе предлагаю выйти за меня замуж. Я не предлагаю. Я приказываю. А ты не имеешь права ослушаться приказа наместника.
– Как-то не очень-то и романтично… – обиделась я, фыркая. – А где кольцо? Где признания в любви? А как же опускание на одно колено? Я так не играю…
– Дорогая моя, ты и так принадлежишь мне. Остальное – формальности, которые мы уладим в ближайшее время, – улыбнулся Демон.
В зал постепенно стекались люди. Среди них было много знакомых лиц, правда, я смотрю, что их стройные ряды заметно поредели. Вели они себя
