– Всего лишь сделал предположение, что с ними всё в порядке. Мне была важна его реакция, и я её увидел. Скажите, Ларс, а вот как бы вы использовали русского в интересах Норвегии? Не бойтесь мыслить широко. Представьте себя одним из ваших высокопоставленных чиновников.
– Мне трудно такое представить, сэр, – Ларс чувствовал, что его тянут на скользкий путь политики, но англичанин давил, и он понимал, что отмолчаться или отделаться парой фраз не получится. – Наверное, я бы отдал его средствам массовой информации. Вы лучше меня знаете, как это делается. Газеты создали бы из него мученика, а он бы рассказывал жуткие сказки о России, и все были бы довольны. Телеканалы рвали бы его на части, а он с экранов разоблачал страшного соседа с кровавым оскалом. Как-то так.
– Не тот типаж, – возразил Баррет. – Немногословен, замкнут, фантазии маловато. Таких пресса не любит. Да и любой опытный журналюга его тут же расколет.
– Что же с ним тогда делать, сэр?
– А ничего, – пожал плечами Баррет.
– Простите? – удивился Ларс. – Вы сказали – ничего? Может, всё-таки отдать его военным?
– Что ему положено по норвежским законам?
– За незаконное пересечение границы – арест. А дальше решит суд.
– Вот и выполняйте свои обязанности.
Ларс задумался, и неожиданно его лицо расплылось в догадке:
– Я вас понял. Вы же его так просто не отпустите? Хотите понаблюдать со стороны? Так сказать – создать иллюзию свободы, но при этом следить за каждым его шагом?
– А вот это уже не ваше дело.
Баррет снова принялся наигрывать пальцами по столу, но заметив на лице Доккена тень обиды, миролюбиво улыбнулся:
– Да будет вам, Ларс. Сбросьте с вашей шеи этого русского и поскорее о нём забудьте. Поверьте, мне он тоже неинтересен. Обычный любитель запустить свиное рыло в дармовое корыто. Сейчас мне даже куда интересней вы, чем он.
– Я?! – Ларс почувствовал, как по спине пробежал холодок. – Почему я, сэр?
– Не именно вы. И даже не то, как вы справляетесь с обязанностями констебля. Вы мне интересны как представитель норвежцев. По дороге сюда было сказано, что вас устраивает та война, которой по сути нет. Многие так думают?
Ларс понял, куда клонит англичанин и, задумавшись, ответил не сразу.
– Мне больше нравится говорить – не война, а конфликт. И я надеюсь, что он скоро погаснет. А если вы хотите найти в нас, норвежцах, отголоски далёких предков, воинственных викингов, то их давно нет. Наверное, вы правы – мы превратились в племя миролюбивых дегенератов. И я ничего не имею против.
– Так думают многие, пока на их землю не ступил враг.
– Но ведь он не ступил? И мне кажется, русские тоже не хотят с нами воевать.
– А я вам скажу причину. Вы для России – зарвавшиеся в песочнице младенцы, на которых даже не поднимается рука. Для неё назвать вас врагом – слишком потешить ваше самомнение. Русские понимают, что Норвегия лишь марионетка, а главный враг не здесь. Но сейчас никто не хочет воевать на собственной территории, и так уж случилось, что полем боя была выбрана Норвегия. Так что как бы вам не хотелось, но вас упорно будут толкать в пекло до последнего норвежского солдата. Вы смиритесь и привыкните видеть в русских главного противника. Поймите, Ларс – есть господа и есть слуги. Эта аксиома касается и государств. Вы пехота, которой пожертвуют, даже не считаясь с потерями. Не смотрите на меня, так словно я и есть причина всех ваших несчастий. Вы, Ларс, одичали на краю света, а мир стремительно меняется и давно катится в пропасть. А господа, как и прежде, будут легко размениваться слугами, очищая себе жизненное пространство. Земля давно перенаселена, и оздоровительное кровопускание ей только на пользу. Уверен, что даже вашего узкого кругозора хватит понять – Норвегия далека от круга господ. Но чтобы вам было не так обидно, то скажу, что в эту элиту не входят и многие страны, которые считаются лидерами Европы.
– Естественно же, вашу Англию вы причисляете к сонму господ? Кто ещё? Конечно, Германия?
Повелительно подняв палец, Баррет прервал Ларса, как учитель прерывает глупого ученика.
– Дорогой мой, дружище Ларс, никогда Германия не была в числе господ. Для вас я позволю себе небольшой экскурс в историю. С тысяча девятьсот сорок девятого года как раз одно из государств-господ США, чтобы разрешить возродиться Германии, связало её по рукам и ногам кабальными соглашениями. С тех пор каждый новый немецкий канцлер сразу же после выборов спешит прилететь в Америку, чтобы подписаться под «Канцлер – актом». Проще говоря – облобызать сюзерену руку. И без хозяйского одобрения он не смеет пошевелить пальцем. Срок окончания этого документа – две тысячи девяносто девятый год, так что времени у нас ещё достаточно. Но не ломайте голову, Ларс, перечисляя страны. В тех же штатах достаточно мусора, который не войдёт в избранный «Золотой миллиард». Нам нужна оздоровительная война, и вы будете воевать до её конца, пусть и не за себя, а за нас. Вы думаете, этого не понимают в Осло? Понимают, и лучше, чем кто-нибудь другой. Но они послушно делают шаг за шагом, ведущим вас в бездну.
– Но почему русские? Наш народ не поддержит в этой войне ни вас, ни наше правительство.
