тонких треногах, выстроились ровными вертикальными рядами. Если происходил отказ блока, инженер не должен был искать к нему ЗИП, всё, что нужно, всегда находилось рядом, под рукой, с пронумерованной биркой на коробке. Словно нехотя, Кирилл качнулся, облокотился на деревянный ящик, с выпиравшими шляпками болтов, нащупал ладонью изогнутую ручку и вдруг, размахнувшись, швырнул контейнер с запчастями в плафон и тут же бросился, перекувыркнувшись, к трапу. Тотчас в наступившей темноте в спину ему грохнул выстрел. Пуля с визгом отрикошетила от бетонной стены, вспышка выстрела выхватила пляшущую в беге тень, затем Кирилл врезался в стальные поручни и покатился вниз, на минус четвёртый уровень…
Харрис Озолс развлекался джойстиком, переводя изображение с одной камеры на другую. Он приблизил картинку и хмыкнул, увеличив плешь на голове Доккена на весь экран. Было в этом что-то притягивающее соблазнительной непристойностью, словно подглядывание в женской раздевалке – тебе доступно видеть всех, тебя же не видит никто. Полицейский вышел из метеослужбы, и Харрис тут же переключился на другую камеру. После того, как Баррет приказал следить за норвежцем, он делал это с особым удовольствием.
Теперь Доккен спускался вниз, на минус первый уровень.
– И куда это собрался наш норвежский друг? – промурлыкал он, разворачивая вектор фокуса.
– На первом уровне объекты обеспечения, – послушно отозвался сидевший рядом солдат, отвечающий за видеонаблюдение. – Продуктовые склады, обеденный зал, системы водоснабжения.
Доккен шёл по лестнице, озираясь, и периодически замирал, чтобы прислушаться.
– Не иначе наш полицейский решил украсть в столовой пончик, – улыбнулся Харрис.
Ему нравилось подглядывание. Нет, скорее его будоражила возможность подсматривания за всеми, словно у него прозрел во лбу третий глаз бога Шивы! Он испытывал наслаждение, азарт, от волнения вспотели ладони. Доккен прошёл мимо двери на первый уровень и теперь спускался вниз.
– Что у нас на втором?
– Спальные и сантехнические помещения, – казённо ответил солдат.
– Наш норвежский друг передумал воровать пончик и решил принять душ или вздремнуть, – комментировал Харрис, упиваясь властью.
Но Доккен неожиданно прошёл мимо входа на второй уровень и продолжал спускаться по лестнице всё глубже. Через секунду он исчез. Харрис привстал и дёрнул джойстик, словно пытаясь заставить камеру заглянуть за угол.
– Где переход на следующую цепочку? – он нервно ткнул в первую попавшуюся клавишу, потеряв Доккена из виду.
– Видеонаблюдение только до второго уровня, – невозмутимо констатировал солдат. – Просматриваются лишь обитаемые блоки. Ниже вход исключительно специалистам по указанию майора Юнссона! Я немедленно поднимаю тревогу!
– Погоди, – остановил его Харрис. – Наш норвежский друг не так прост. Вспугнуть мы его всегда успеем. А пока понаблюдаем.
– Наблюдение за ним невозможно. В сложившейся ситуации я обязан объявить тревогу, – упорствовал солдат. – Нарушен периметр, и здесь приказ не терпит двух толкований.
– Сейчас приказы отдаём мы – я и мистер Баррет! – Харрис встал и снисходительно похлопал солдата по плечу. – Если вспугнёшь Доккена раньше времени, он скажет, что всего лишь заблудился, а ты получишь такой разнос, что не забудешь его до конца жизни. Это я тебе обещаю. Так что сиди смирно и убери руки от кнопок.
Харрис деловито оглянулся, заметил на полке тяжёлый армейский фонарь в титановом корпусе, сгрёб и воткнул за пояс. Затем ловким движением пальцы расстегнули кобуру на ремне солдата, и пистолет оказался в его руке.
– Но, сэр!.. – возмутился было солдат.
– Верну позже, – заверил его Харрис. – Умолкни – это в интересах государственной безопасности.
Поспешно покинув комнату наблюдения, находившуюся рядом с кабинетом майора Юнссона, Харрис пробежал по коридору и выскочил на лестничный пролёт. Поднимавшийся навстречу сержант Мосол удивлённо посторонился и спросил:
– Что-то случилось?
– Нет- нет, – заверил его Харрис. – Не обращай внимания – я всегда такой торопливый. Запомни, сержант, – жизнь коротка! – вдруг потянуло его на пророчество. – Хочешь везде успеть, так стирай подошвы!
Запыхавшись, Харрис остановился перед лестницей на минус третий уровень и, обернувшись к глазу камеры, показал кулак. Оператор видеонаблюдения пока что тревогу не поднимал, но лишняя угроза не помешает. Внизу ступени не освещалась, и Харрис этому был только рад. Он бесшумно проскользнул, держась за поручни, к распахнутой двери на третий уровень и замер. Теперь в его крови бурлил адреналин охотника. Он щекотал нервы, гнал по телу волнующую дрожь, переполнял мышцы силой. Всё точь-в-точь, как тогда в Афганистане…
…Их патрульный «Хаммер» попал в засаду на узкой улочке Кабула под перекрёстный огонь сразу из нескольких точек. Под днищем лопнула противопехотная мина, и тяжёлые пули крупнокалиберного пулемёта в упор забарабанили по корпусу, разрывая лёгкую броню как бумажную салфетку. Вдребезги разлетелось лобовое стекло, а вслед за ним голова водителя. Сидевший на заднем сиденье пулемётчик успел вскочить к установленному в крыше М-60, но даже не смог передёрнуть затвор. Навалившись безжизненной массой на Харриса, он принял в спину ещё порядочную порцию свинца, чем, впрочем, дал тому спасительное мгновенье. Оглушённый Харрис вывалился в сорванную взрывом дверь и бросился в окно полуразрушенной пятиэтажки с
