Но троодон не торопился лакомиться яйцами. Обнюхав каждое, он поднял голову и угрожающе зашипел. Его поведение было красноречивей любых слов – это было его гнездо. И сейчас Гай стоял с яйцом в руках, как застигнутый на месте преступления вор.
– Дьявол, – только и смог он выдавить, сглотнув вмиг пересохшим горлом.
Развитие дальнейших событий не сулило ничего хорошего. Бежать и как можно быстрее! Гай попятился, сделав еще два осторожных шага, затем протянул яйцо.
– Спокойно… – он положил его к ногам. – Смотри, я его оставляю целое и невредимое. Ошибочка вышла, был неправ. Каюсь.
Черт с ним, с этим яйцом, ему хватит и овираптора! Но троодона такой великодушный жест не успокоил. На яйцо он даже не взглянул. Не нападал, но и не отпускал. Ожидал, держал дистанцию и шел следом, шаг в шаг.
Разгадку внес экран, неожиданно заголосив шквалом сигналов. Отметки появлялись одна за другой, приближаясь с разных сторон. На помощь троодону шла целая свора, оглашая лес диким воем. От усеянного оранжевыми точками экрана волосы встали дыбом. Сердце дрогнуло. А вот теперь в пору было включать режим «паника»! Да такой, чтобы до самых корней волос! До каждой натянутой в струну жилы, до каждой вибрирующей клетки, если эти клетки хотят выжить.
Гай несся поперек холма, перемахивая через валуны и поваленные бревна, словно это был случайно оказавшийся на пути и ничего не значивший мусор. Только бы не оглянуться! Он отшвырнул мешавшего бежать овираптора, надеясь, что это задержит погоню хотя бы на пару секунд. Всего лишь пару секунд, но ему хватит. Размахивая руками в такт прыжкам, он на мгновение увидел мелькнувший перед глазами экран и нажал еще сильнее. Из последних сил, сверх предела возможного! Только бы не оглянуться! Собравшиеся в стаю троодоны теперь загоняли его по всем правилам групповой охоты. С разных сторон, растянувшись полукольцом. Гай слышал их вой за спиной, чувствовал близость, хрипящее дыхание и каждое мгновение ждал, что сейчас ему запрыгнут на спину. Только бы не оглянуться! Стоит оглянуться, увидеть разинутые пасти и все – пропал!
До спасительной норы на холме осталось шагов двадцать, не больше! Ему бы продержаться еще секунд пять и спасен! Склон стал круче, но Гай этого будто и не замечал. Он мчался по прямой. На маячившие впереди кусты. Мчался и молился только об одном – не поскользнуться и не упасть! И не оглядываться! Сзади, совсем рядом, его преследовала частая дробь прыжков. Казалось троодон бежал бок о бок с ним. На расстоянии вытянутой руки. Еще миг и он набросится! И все же Гай не выдержал и оглянулся. Даже среди всецело охватившего ужаса нашлось место удивлению. Не отставая от него ни на шаг, бежал, сломя голову, малыш брахицератопс! Тот самый, что следил за ним возле гнезда. Для его нескладной, упитанной фигуры, отягощенной костяным воротником, он демонстрировал завидный галоп. Мамаши рядом не было, и теперь он увязался за Гаем, не отрываясь и по всей видимости рассчитывая на спасение от преследовавшей стаи троодонов. Троодоны же, растянувшись по склону, начали отставать. Они видели, что жертве деваться некуда, впереди голая, открытая со всех сторон вершина, и берегли силы для последней атаки. Особо упрямый троодон лавировал между камней, позади в десяти шагах, другие были и того дальше.
Не останавливаясь, Гай протаранил стену кустов, успев лишь в последний миг закрыть лицо от ощетинившихся веером игл, и, кувыркнувшись через голову, влетел в нору. Следом за ним проскочил брахицератопс. Грубо оттолкнув, затем, едва не пробежавшись по спине Гая, он забился в конец норы, и, не найдя выход, взвизгнул, тыча рогом в тесные стены. Дальше, не успев остановиться, в куст врезался троодон. Врезался и тут же отпрянул, зашипев и звонко клацнув зубами. Стена острых игл оказалась ему не по шкуре. Он вертел головой, стараясь заглянуть сквозь ветки, но не мог сделать ни шагу вперед. Потом свет и вовсе померк от обступивших кусты троодонов. Вой, рычание, злобное шипение, но не больше. Стая металась вдоль колючих веток, швыряла когтями землю, перекрикивалась визгливыми голосами и неистовствовала в бессильной злобе. Они чувствовали запах, но не могли до него добраться. Это Гай понял и без их красноречивых подсказок. А виновник всему забился вглубь норы и поблескивал невинными глазами. Возможно, троодоны хотели Гая, а может, и брахицератопса? Он ведь им привычней?
– Пошел вон! – Гай прижался к стене и указал на выход.
Но малыш брахицератопс почувствовал себя в безопасности и, прекратив метаться, смотрел на него преданным взглядом бездомной собаки. Тогда Гай попытался дотянуться и схватить его за рог. Ему это удалось, но малыш оказался на удивление силен. Как Гай не старался, как ни тянул его за рог к выходу, но не смог сдвинуть с места. Брахицератопс уперся в землю крохотными когтями, выгнул спину, зацепившись воротником за низкий потолок, и, будто насмехаясь, урчал, вибрируя всем телом.
– Ах ты… – Гай не нашелся, что сказать и как обидней обозвать существо, явно не собирающееся покидать его укрытие. А не видя экран, не смог вспомнить сложное название.
Если троодоны прорвутся сквозь кусты, то первым, кого схватят, будет он! Этот пятнистый нахал спрятался за его спину и решил, что теперь ему все можно! Между троодонами и ним находится Гай, закрывший собой вход в нору и являющийся прекрасной жертвой на обед. Конечно, теперь можно и успокоиться! Чего ему бояться, если он второй в очереди? Гай задыхался от злости, но ничего не мог поделать.
– Пошел вон! – повторил он, снова указав на выход.
– Уррр… – ответил малыш.
И Гай опять-таки схватил его за рог, стараясь вытянуть из норы. И опять ни сантиметра победы.
– Ты думаешь, я не справлюсь? – злился он, упираясь в узкие стены. – Первым пойдешь к этим тварям ты!
