только попробуют встать между балом и женщиной.
Трой едва заметно усмехнулся. Да уж, Лиддит по своим привычкам и наклонностям очень далеко отстояла от ехавшей сейчас с ним рядом женщины, но и она также весьма… м-м-м… неоднозначно отреагировала бы, попытайся он воспротивиться, пусть и не часто, но все равно посещающему ее желанию потанцевать и поблистать…
— А во-вторых, — продолжила между тем маркиза, — не приехать по публичному приглашению, это как вполне себе столь же публично показать, что у тебя что-то не в порядке. Нет, даже не с доблестью и честью, это, как вы уже успели убедиться, в наше время не слишком-то и страшно, а с чем-то другим, более для всех здесь, на западе, важным — деньгами, престижем, состоянием дел в хозяйстве. Так что не сомневайтесь — приедут! — И маркиза уверенно улыбнулась. Трой несколько мгновений смотрел на женщину, оценка которой в его глазах только что изменилась на прямо противоположную, несмотря на то что все те черты ее характера и наклонности ее весьма страстной натуры, которые он считал негативными, совершенно никуда не делись, а затем уважительно наклонил голову:
— Благодарю вас за прекрасный совет, миледи!
Та весело рассмеялась:
— Ах, не стоит, герцог, не стоит. Просто помните, что к нам, женщинам, нельзя подходить с единственной и однозначной меркой. Мы еще те штучки! — После чего дала шенкеля своему коню и ускакала вперед…
— А я бы не отказался посмотреть на те тайны любви, которые тебе так настойчиво предлагала показать эта герцогиня, — мечтательно произнес Арил. — Говорят, они там, на западе, очень жаркие штучки.
— Не думаю, что тебе это понравилось бы, побратим, — с ехидным выражением лица произнес Гмалин.
— Это почему это?
— Потому что то, что на западе считают за изысканность, во многих других местах числится как извращения. — Он наклонился к Арилу и поинтересовался: — Вот, например, ты слышал что-нибудь об «эльфийской любви»?
— Эльфийской? — Арил наморщил лоб. — Нет вроде… А как это?
Гмалин весьма гнусно ухмыльнулся и, наклонившись почти вплотную к уху Арила, что-то жарко зашептал. Тот несколько мгновений заинтересованно слушал, а затем его брови взметнулись вниз, после чего он побагровел и полупридушенно произнес:
— Э-э-э… а как же… там же это… ык… какашки?
И над столом грохнул дикий ржач…
Известие о бале местное дворянское общество, к удивлению Троя, восприняло с огромным энтузиазмом. Именно к удивлению, потому что, несмотря на все уверения маркизы Тевлери, он все равно ожидал, что эта идея будет принята крайне холодно. Ибо Трой был совершенно уверен в том, что все те мысли, которые так емко и точно изложила ему маркиза, отнюдь не являются для местных владетелей каким-то особенным секретом. А раз так… неужели они попадутся в столь несложную ловушку? Однако, похоже, он действительно пока еще очень слабо разбирался в предпочтениях аристократии и образе мыслей высшего света. Потому что едва только он заявил герцогу Велиэ, сухонькому, но все еще весьма деятельному старичку, которому «возраст и подагра помешали исполнить свой священный долг и убыть со своей дружиной и ополчением герцогства к нашему великому императору», что собирается устроить бал, как тот поддержал его с небывалым воодушевлением. Несмотря на то что до этого в ответ на все призывы герцога Арвендейла организовать постоянное патрулирование дорог силами собственной дружины и созвать ополчение графов и баронов для окончательной зачистки герцогства от разбойников, Велиэ кормил его постоянными «завтраками», ссылаясь то на серьезные потери западного дворянства в битве под Павилиолом, то на проблемы с деньгами, то на собственную немощь. А тут вон как возбудился… Впрочем, возможно, дело было в том, что у престарелого герцога имелась молодая и весьма резвая супруга, и ему постоянно требовалось придумывать, как и куда потратить ее бурную энергию и хлещущее через край либидо. А это в его возрасте представляло для герцога, пожалуй, проблему куда более серьезную, чем какие-то там разбойники… Самому же Трою и подготовка, и сам бал запомнились тем, что атаки на него со стороны женского пола резко повысили свою интенсивность и частоту. Причем в стройных рядах атакующих теснились уже не только вдовушки и старые девы, но и молодые леди вполне замужнего возраста, а также и вполне себе замужние дамы. А возглавляла эту грозную армию сама герцогиня Велиэ…
— Да и не светит это тебе никак, Арил, — с трудом отдышавшись, заявил Глав. — Это только Трою может грозить. Если герцогиня не успокоится и доберется до Эл-Северина.
— Может, хватит, а? — Трой скривился. — Ну сколько уже можно меня подкалывать? Я что, виноват, что они все как бешеные стали пытаться ко мне в постель запрыгнуть? Я-то сначала думал, что после того, как я вздернул барона Каэверли, меня все местное дворянство пламенно возненавидит. А оно вон как вышло…
— А как вышло? — намного более спокойно усмехнулся Марелборо. — Вышло именно так, как оно всегда и выходит. В природе самки всегда тянутся к самому сильному самцу… вернее, тому, кого они считают самым сильным, инстинктивно понимая, что, во-первых, они получат от него наиболее жизнеспособное потомство и, во-вторых, он сможет куда лучше отстоять территорию и обеспечить ее и потомство лучшим кормом. А среди людей наиболее близки к природе именно женщины. Потому что живут эмоциями, чувствами… Вы же, мой дорогой друг, показали, что именно вы и есть самый сильный
