сон он успел изучить во всех подробностях! И хоть он манил, Сева решил не поддаваться воле сновидения и открыл глаза.
За стеной стих шум воды, Муромец еще немного повозился в ванной и наконец вышел, случайно грохнув дверью.
– Я еще не сплю, – отозвался Сева, предугадав Митин виноватый взгляд, брошенный в его сторону.
Он еще немного подождал, пока Земляной колдун уляжется на кровати в своей половине комнаты, и только тогда завел разговор.
– Слушай, я вчера был в Здравнице и нашел там очень странную вещь.
– Копался в ящике Мертвецкого? – усмехнулся Митя.
– Можно и так сказать. Мы действительно разбирали ящики, только вместо личных вещей целителя они содержали карточки с историями болезней. Мне достались психические и нервные расстройства. Сам знаешь, такое с колдунами случается нечасто.
Митя что-то неразборчиво пробормотал.
– В общем… я нашел там имя одного человека… Понимаешь, живого человека.
– Неужели все остальные скончались от этих недугов? – удивленно спросил Митя.
– Не в этом дело. Просто именно этого мага все считали мертвым. Ладно, может быть, и не все… Но те, кто о нем знает, полагают, что он умер.
– Та-а-ак… и ты думаешь…
– Я не понимаю, как это произошло, – признался Сева. – Зачем-то было сказано, что колдун мертв. А он оказался живым, но помешанным. Скажи, Муромец, вот если бы именно ты обнаружил это, ты поделился бы с кем-нибудь?
– Да! С тобой.
– Не смешно. Должен ли еще кто-то знать о том, что человек жив, если целители это скрыли? И если мы знакомы… хм… допустим… с его родственником?
– Овражкин, да кто это? Скажи, о ком идет речь?
– Валерий Брусникин, охотник за Темными магами.
Сева услышал шорох: ясное дело, Муромец подскочил на кровати и сел.
– Что? Брусникин? – Его голос звенел неподдельным изумлением. – Отец Полины?
– Да, он.
– Он жив?
– Как я уже сказал. В карте была коротко описана история, в ходе которой он лишился магического дара и сошел с ума. Похоже, что Темные устроили ловушку: Брусникин попал в передрягу в одном из потусторонних городов. Банда пьяных напала на его жену – потустороннюю. Он пришел на помощь, но в одиночку отбиться от них не смог, лишь разъярил, спровоцировал на агрессивные действия. Наверное, кто-то из нападавших ударил его жену – в этот день она скончалась от травмы, а Брусникин применил чары…
– Ч-черт, – процедил сквозь зубы Митя, потирая одной рукой другую, чтобы разогнать мурашки.
– И остался без своей силы. Говорят, редкие колдуны такое переживают. Так что… одного охотника Старообрядцам удалось обезвредить.
Сева замолчал и повыше подтянул одеяло, по коже отчего-то пробежал мороз. За шкафом трещал сверчок, в комнату через открытое окно налетели мотыльки, они сновали под потолком, бесшумно взмахивая сизыми крылышками.
– Теперь я понимаю твой вопрос, – заговорил Митя после долгой паузы. – Стоит ли рассказывать об этом Полине?
– Да…
– С одной стороны, у нее и так много проблем. Проклятие, похищение, да еще тот парень, которого прирезали Старообрядцы у нее на глазах… Но с другой стороны, это же ее отец!
– Сумасшедший отец.
– М-да, – согласно протянул Муромец и добавил: – А сам-то ты к чему склоняешься?
– Я точно не стану ей этого говорить. Но, может быть… это сделаешь ты или Дарья Сергеевна? Впрочем… Мне кажется, надо подождать. Дать ей время восстановиться после всех событий.
– Согласен.
– И, возможно, я смогу найти место, где держат Брусникина. Таких пациентов не запирают в Здравнице. Лишенных магической силы отправляют к потусторонним специалистам. Им делают документы, придумывают историю жизни, и кто-то из наших целителей их иногда навещает…
– Было бы хорошо разыскать его, ты прав. Может быть, нам тоже удастся его навестить? Если мы будем знать, что он из себя представляет, то уж точно поймем, стоит ли малютке Феншо знать про все это…
Люди. Странные. Двуногие. Слабые и одновременно очень сильные. Хитрые. Стойкие. Светлые. Они и впрямь излучают свет. Он проходит сквозь тела, образуя кокон, что сияет и пульсирует.
В своем стремлении к свету они отдаляются от зла. Перестают замечать его. Забывают о нем. Зло больше не соприкасается с ними. Но все, что осталось за спиной, не перестает существовать.
