в голодное животное.
– Угум… – Я отложил ружье. – Очень быстро превратится.
– Интересно будет посмотреть, – весело улыбнулась Пенни и погладила свою двустволку. – Понравилась тебе?
– Отличное оружие.
– Папа подарил на двадцатилетие – Пенелопа вдруг погрустнела. – И в тот же день погибла мама. Упала с лошади…
– Не грусти, – я приобнял ее и прижал к себе, – Бог всегда забирает лучших первыми. Как ее звали?
– Екатерина.
– Мы в честь ее назовем свою дочь.
– Правда?! – Пенни уткнулась мне носом в щеку. – У нас будет девочка?
– Конечно, будет! И не одна. А, скажем… три! И столько же мальчиков! – храбро пообещал я и попросил: – Расскажи о себе. Я только сейчас понял, что ничего не знаю о своей жене.
– А я – о своем муже. За исключением того, что он красив как бог, развратен как сатир и смел как Геракл.
– Это да… Я такой! Но сначала ты.
– Нет ты!.. Ну ладно-ладно, расскажу. Родители говорили, что я росла совершенным сорванцом. Дед стал брать меня на охоту уже в пятилетнем возрасте, а в шесть лет подарил первое ружье. Мама с папой не возражали, потому что сами были заядлыми охотниками…
Поглощая мили, наш воздушный корабль беззвучно несся над землей. Мы говорили, говорили и никак не могли остановиться. Я очень много нового узнал о своей жене, заодно выяснив причину такой ненависти к британцам. Оказывается, дедушка, практически воспитавший Пенни, потерял всю свою семью во время англо-датской войны. И позаботился, чтобы внучка с младенческого возраста возненавидела англов. Да и ее родители по той же причине не пылали особой любовью к островитянам.
Я же, в свою очередь рассказывая о себе, умудрился отделаться общими фразами о прошлом, более-менее подробно рассказав только о своей настоящей жизни. И очень жалел, что не могу рассказать правду.
А потом, закутавшись в толстые пледы, мы пили шампанское и молча смотрели на фантастический закат, заревом разлившийся над темными силуэтами Драконовых гор.
И нам было удивительно хорошо друг с другом. Даже без слов.
Глава 20
Ночную вахту отстоял сам, после полуночи отправив Пенни спать. Благополучно отстоял. В том смысле, что мы не сверзились на землю и продолжали находиться в воздухе на высоте около полумили. А в остальном… А в остальном я положительных моментов не нахожу. Совсем.
Всю ночь нас тащило черт знает куда. Между прочим – с довольно приличной скоростью. В два ночи сошел с ума компас, затем несколько раз менялся ветер, в завершение землю затянуло дымкой, а небо – облаками, по совокупности напрочь лишив возможности ориентироваться. В итоге к семи утра у меня полностью исчезло представление о том, где мы сейчас находимся. Зараза!
– А что это он? – Пенни зябко поежилась, закуталась в пончо и постучала ноготком по компасу.
– Магнитные бури или аномалия какая… – Я набулькал в стакан виски и отпил глоток. – В общем-то ничего страшного. Сейчас солнце взойдет, и можно будет определиться на местности. Питермариецбург мы пролетели точно, значит, находимся где-то около Колензо. Или Эсткорта. Или Ледисмита… или…
– Ты рядом, – Пенни прижалась ко мне, – и мне все равно, где мы… – Она отстранилась, уперлась руками в бортик корзины, выпятила попку и, повернув голову ко мне, лукаво улыбнулась: – Милый, насколько я понимаю, у нас начался медовый месяц? Нет?
– Угу… – Все ненужные мысли сразу улетели из головы. – Медовый… И ты медовая…
Знаете, заниматься любовью, дрожа от холода в утлой корзине на высоте километра, – это чертовски экзотично! Но восхитительно. Решено: заведу себе дома монгольфьер. Для любовных утех.
– Ух ты! – вдруг восхищенно ахнула Пенни, не отводя глаз от грандиозной панорамы Большого Уступа. – Красиво-о-о!!! Ну же… не останавливайся!
– Не останавливаюсь… – Я дотянулся до планшета, раскрыл его и взглянул на карту. – Что у нас тут?..
– Это же хребет Монт-о-Сурс! – Пенни показала рукой на теряющуюся в облаках гряду острых гор, похожих на зубы дракона. – Колензо мы уже пролетели, Ледисмит остался в той стороне. А мы над Тугелой. Вот, видишь? Ой-ой… да, да… вот так хорошо…
Внизу, местами полностью утопая в зелени и петляя среди холмов, протекала река, похожая с высоты на серебристую змейку, зачем-то изогнувшуюся почти правильным зигзагом.
– Вижу. – Я прикинул расстояние по карте. – Это получается, нас за ночь протянуло где-то на миль семьдесят-восемьдесят. Если так пойдет, мы завтра к вечеру окажемся в Блумфонтейне.
– Вот! – Пенелопа гордо хмыкнула. – А ты ругался! Видишь, как хорошо я придумала. В будущем только на воздушных шарах будут летать. Быстро и
