спиной крутой папа, звезды на погонах крупнее твоих или еще чего подобное. Очень сомнительное достижение цивилизации. И главное, в глаз не дашь!
Я в эти пацанские разборки особо не лезу, единственное смотрю, чтобы перевес во время драки был не слишком большой со стороны пришлых.
Хват, тоже не отстает. Уже на второй день, после того как пришли Степные Псы, подкатил ко мне со всем вежеством, и алея ушами попросил пару безделушек. Для чего — понятно! Конечно дал. На утро приперся с замечательным бланшем, ободранными кулаками и прекрасным настроением.
— Ну! — сказал я.
— Трое, учитель.
— Сразу?
— Да.
— Из за чего? Или может быть точнее — кого?
— Э-э-э…
— Понятно! И?
— Я не подвел вас, учитель!
— Молодец!
В общем, племя Русов с племенем Степных Псов подружилось.
А еще я много беседую с Видящей або. Да и не только беседую. И эти беседы серьезно подкорректировали виденье мира, окружающего меня.
Только ближе к концу третьего дня або начала свой первый большой разговор со мной. Умная женщина давала время наладить мои проекты и не лезла под руку. И как только все более-менее заработало, взяла меня в оборот. Надо заметить, что если все, без исключения, Псы только работали у нас, а ели, спали и все остальное делали у себя на Гостевой поляне, то або и ее колченогий ученик плотно прописались и у нас, и за столом, и в шалаше для гостей, который мы быстренько привели в порядок.
Я как бы и не против. А остальные… Надо видеть, какие, взгляды бросают друг на друга Хатак и Светлый Ручей. Мобильник заряжать можно. Хват и Яр почтительно благоговеют, А Соле… эх! Буду честен, я слегка ревную. Хотя и понимаю, что это глупо. И все это за три дня! Потрясающая женщина!
Еще весной мы сделали легкий навес из камыша и установили под него стол и лавки, а себе и Хатаку я сплел из лозы по удобному креслу. Вот теперь я и зависал в нем, попивая травяной взвар, из большого глиняного чайника, и размышлял — чего, куда и сколько.
— Хао, сынок — поприветствовала меня або, усаживаясь в такое же кресло напротив меня. Крук же, поздоровавшись, скромно притулился на краешек лавки. Або по-хозяйски налила себе взвара в пиалу, стопка которых стояла тут же на столе, подлила себе кленового сиропа из маленького чайничка, размешала ложечкой, отпила глоток и прикрыв глаза резюмировала.
— Ммм — хорошо! Да! Хорошо! — Открыв глаза и пристально посмотрев на меня, сказала. — Спрашивай.
Что ж, желание женщины для меня закон.
— Кто такая видящая?
— Не так просто ответить на этот вопрос, сынок. Хатак говорит, что твой язык больше и богаче. В нем много правильных слов. Если бы я знала его, может я сумела объяснить лучше, но и тогда было бы не просто. Поэтому я буду показывать. Крук, — обратилась она к парню — покажи свою ногу.
Крук, молча, вытянул изувеченную ногу вдоль лавки.
— Посмотри сынок, что ты видишь?
Я бегло осмотрел корявый рубец неровно зажившей плоти. И судя по цвету шрама, заработал он его года два назад. Я пощупал ногу, даже без медицинского образования было ясно, был перелом.
— Я вижу, або, что нога была сломана. Этот шрам, возможно, следствие открытого перелома, это когда кость вылезает наружу. Кость приставили обратно, но не вытянули, и они срослись неправильно — я показал как руками — боком. Скорее всего, именно поэтому нога стала короче.
— Да, да все так. Этот пострел упал с камня, кость вылезла из ноги. Если бы меня не было рядом, он бы умер. Хорошо, что это случилось на зимовке. Он долго лежал. Я не раз лечила сломанные кости, но там они не вылезали из мяса, и тем более на ноге. Он первый, кто у меня выжил с такой раной, остальные всегда умирали. Да, он выжил, и очень благодарен мне, но до сих пор считает, что я зря спасла его жизнь. Ведь теперь он не сможет стать Великим Охотником — с сарказмом процитировала она кое-кого. На что парень промолчал и только плотнее сжал губы.
— Да? А я вот вообще никакой охотник, и нисколько об этом не переживаю.
Крук подозрительно покосился на меня.
— Да, да. Можешь у Хатака спросить.
— Ты сможешь что-то сделать с ногой? — Вернула разговор в нужное русло або.
— Нет. Здесь уже поздно что-то делать.
— Но можно! — убежденно настаивала або.
— Да, можно, но сразу предупреждаю, такую операцию я сделать не смогу. Надо разрезать ногу, сломать кость, срубить костяной мозоль, поставить
