— Похоже, я ей не по душе.
— Пэм бывает холодной и категоричной, но во всех восточных Штатах нет лучшего специалиста в этой области.
— Какой именно?
Японец только улыбнулся и снова указал ему на кресло. Шэн уселся и пристегнулся. Мониторы перед лицом были отключены. Он указал на них и услышал:
— Они вам не понадобятся. Вам удобно?
Вежливость Ямады начинала потихоньку действовать на нервы.
— Может, наконец-то пришло время узнать, что происходит?
Он сказал это несколько резче, чем намеревался. Когда вчера японец заявил, что возьмет его на ближайшие процедуры, Шэн чуть не подпрыгнул от радости. Ненадолго ему показалось, что на станции его ждет не только нудная псевдоработа, но теперь он снова почувствовал, как на горле затягивается ошейник. Похоже, его присутствие здесь имело характер скорее куртуазный, чем рабочий.
— Вы типичный представитель западной культуры, Денавер-сан. Ни грамма терпения. До процедуры осталось еще несколько минут… Мне надо бы вас предупредить, что она может показаться довольно неприятной. Потому прошу сохранять безусловное спокойствие. Безусловное.
Шэн позволил себе издевательскую ухмылку.
— Это прозвучало почти как угроза, профессор.
— Скоро вы все поймете. Прошу поискать под полкой.
Шэн нашел там очки. Значит, в Сеть его впустят.
— Вы будете наблюдать за процедурой и даже увидите, куда уходит Барбара.
Шэн уголком глаза приметил внимательный взгляд ассистентки. Она не казалась довольной.
Японец клацнул одной из кнопок на пульте.
— Прошу, смотрите.
Стена за стеклом треснула напополам, и внутрь вплыла худощавая фигура. В то, что это Барбара Лэндор, Шэну пришлось поверить Ямаде на слово: лицо ее полностью заслонял тяжелый виртуальный шлем, а почти к каждому участку тела были присоединены десятки датчиков, капельниц, каких-то трубок. И она была голой.
Пока что не раздалось ни слова. И вдруг послышалось:
— Она активна. Чувствую матрицу.
Шэн не заметил, кто это сказал.
— Шлем — просто страховка. Помогает ей закрываться от внешних раздражителей, — прошептал Ямада. — Естественно, она входит в виртуал через имплантат.
Барбара вздрогнула и медленно свернулась в позу эмбриона. Через ту сторону зала, где сидел психолог, пробежал шепот.
Ямада наклонился вперед:
— Дайте больше на подкорку.
Женщина медленно распрямилась, снова принимая горизонтальную позу. На одном из экранов появилось лицо Памелы Якобсон.
— Она готова.
Ямада кивнул и надел очки:
— Будешь нас сопровождать, иди за мной следом.
— Естественно.
Шэна не нужно было упрашивать, он быстро надел собственные очки, но прежде чем визор затуманился, отрезая разум от внешнего мира, успел перехватить взгляд Ямады. Голову дал бы на отсечение, что старый сукин сын смотрел на него, как рыбак на вьющуюся на конце гарпуна добычу.
«Ты еще меня не купил, узкоглазый негодник», — подумалось ему.
Очки помутнели, а через секунду из туманной серости проявилась картинка.
Он был в парке, ухоженном, со вкусом разбитым парке, который мог принадлежать лишь тому, для кого композиции цветов, кустов, дорожек, высыпанных мелкими цветными камешками, и тихо шепчущих ручьев тайн не имели. Кому-то, кто еще и любил таким развлекаться. Шэну пришлось с неохотным удивлением признать, что спецы виртуала выложились на все сто. Место источало спокойную гармонию, искрилось радостью и вызывало ощущение безопасности. Создателям можно было лишь аплодировать.
Внезапно рядом возникла фигура. Мужчина — белый, около тридцати, со светлыми глазами и ухмылкой вечного мальчишки. Темные волосы связаны на затылке в хвост. Прибывший двинулся вперед легким шагом, характерным для человека со свободным стилем жизни, с естественной непринужденной грацией. Весь его образ пробуждал инстинктивную симпатию и доверие. К кому-то такому потерявшийся ребенок подошел бы даже прежде, чем к полицейскому в мундире. Еще одно очко в пользу программистов.
