– Да там рыбаки приехали, дали.
– Рыбаки? Покажи мне их, возьми меня с собой! Пожалуйста!
Федя пожал плечами, накинул на нее видавшую виды куртку, повел к плоту. Плот не держал двоих, вода заливала бревна. Настя стояла по щиколотку в воде, замочив свои старые кроссовки, но улыбалась, как всегда улыбалась утреннему солнцу, холодной воде озера и шумящим на ветру осинам.
Витя первый раз в жизни сознавал, что он всего лишь листок в огромном лесу. Лес окружал его, лес стоял стеной, лес то подступал к его ногам, то отбегал к краю болота. Они шли четвертый час. Проваливались в болото, пару раз выходили обратно к месту ночевки, сориентироваться по компасу Витя не мог: то ли компас врал, то ли в голове чего-то не хватало. Берег озера, на который они выходили с облегчением, умывались и пили коричневатую воду, был одинаков, определить по нему, сколько и куда они идут, было абсолютно невозможно. Первым сдался Леха:
– Всё, привал. Похоже, что ты нас ведешь кругами. Мы никогда не дойдем до проклятой бомбы.
Витя в панике подумал, что черт с ней, с бомбой, так ведь он сейчас не найдет и дорогу обратно к лодке и реке. Снял вымокшую от пота штормовку, сапоги, которыми зачерпнул, выбираясь из болотины, выжал носки. Запасных не было. Леха с горя добил последнюю бутылку водки, Витя тоже глотнул: кто знает, попробует ли еще, сгинут они здесь, на этом севере области, как пить дать сгинут, и только кости их будут белеть среди мха. Стало нестерпимо жалко себя, на глаза выступили слезы, Витя украдкой смахнул их. Леха, напившись, был веселее, мурлыкал что-то под нос, курил единственную сухую сигарету, разложив остальные на рюкзаке просушиться.
– Слушай, а может, ну их к черту, этих абреков? – Леха затянулся, выпустил струю дыма. – Поживем здесь, тут природа, спокойно, отдохнем.
– Ага, у тебя водка кончилась, ты завтра начнешь требовать ее и баб, а еще еды. У нас еды на пару дней, если экономить. Эй, куда потащил тушенку? Я же говорю – экономить надо. Кто знает, когда выберемся, я не понимаю, куда идти…
Леха, улыбаясь, вскрыл-таки банку, ножом поедая вкусное желе.
– Да ладно, чо, потерялся? Такой знатный следопыт и сдался? На, кусни мяска, не дрейфь, выберемся.
– Да как? Ты хоть представляешь, где мы сейчас?
– Ага. В тайге, – заржал Леха. Витя плюнул в сердцах.
Положение было безвыходное. Позади среди сосен и елей раздался треск сучьев. Витя схватил дробовик, небрежно брошенный товарищем, направил его в сторону звука и тут же опустил, открыв рот. Из-за елки к ним вышла девушка в старой грязноватой куртке и промокших кроссовках на босу ногу, со спутанными светлыми волосами, широко открытыми голубыми глазищами – невероятно красивая, как показалось Вите, даже ее неопрятный вид и нелепая одежда не могли скрыть этой природной ангельской красоты. За ней вышел тот самый монах, что приходил к ним, Федор, кажется.
– Здравствуйте, – молвила, именно молвила неожиданная гостья. Голос тек из ее уст, как плавные звуки верхних октав органа.
– Привет, – прохрипел сзади вмиг отрезвевший Леха. – Ты кто?
– Я Настя. Это Федор. Мы тут живем.
Витя начал понимать, что это та монахиня, о которой говорил Федор, только на монахиню она была совсем не похожа. Настя подошла к Вите, коснулась его лица, быстро пробежала тонкими пальцами по носу, губам, векам.
– Ты красивый. Ты ярко светишься. Что ты тут делаешь?
Витя оторопел, только потом осознал извиняющиеся слова Федора:
– Слепая она, не в себе, не обращайте на нее внимания. Попросилась к вам, я привел, да насилу вас нашли. Что же вы от озера-то ушли? Так и заблудиться недолго. Тут места дикие.
Витя промолчал, скрыв свое неумение ориентироваться, но больше восхищаясь необычной красотой девушки. Леха, подошедший сзади, прошептал:
– А если ее еще приодеть и наштукатурить – так просто королева получится…
Слова Лехины были неуместны и пошлы, Витя дернул плечом и поднял рюкзак.
– Вы это, за мной идите, я покажу дорогу, – сказал монах Федор и пошел в одному ему известном направлении, за ним девушка, потом Витя с Лехой. К вечеру они дошли до пары еще крепких изб, в одной из которых остались переночевать. Федор разжег полуразвалившуюся печь, которая сначала чадила, но как только разгорелись полешки, заботливо оставленные охотниками с зимы, перестала дымить. Витя вытащил из рюкзака макароны и тушенку, последнюю буханку хлеба, чай и сахар.
Наутро углубились в сосняк, который быстро перешел в болото, где были проложены насыпи с дорогами, заросшими уже молодыми деревцами. Леха долго разглядывал ржавый знак радиоактивной опасности, озабоченно оглянулся:
– А тут опасно? Тут чо, взрыв-то ядерный был? Витька, ну-ка скажи, куда мы поперлись? Ты про радиацию ничего не говорил!
Витя и сам был ошарашен. Но старый знак с международным обозначением радиоактивной опасности и едва видимой надписью «Стой! Радиация!» подтверждал возникшие предположения. Взрыв, который когда-то тут произвели, был атомный. Перевалив через небольшой холм, который опоясывал, как оказалось, все место взрыва, группа вышла на крутой берег озера овальной формы. Спустились вниз, вода в озере и вправду была прозрачна. Анастасия нагнулась, зачерпнув воду руками, попыталась попить. Витя резко ударил ее по рукам. Девушка недоуменно повернулась к нему, в голубых глазах стоял
