– О, – удивилась тетя. – Но что же ты сделала Олесеньке? Дай-ка я догадаюсь! Дай! Оскорбила? Ударила? – с азартом начала перечислять тетя. Ей было смешно. Я же молчала.
– То есть они тебе совсем ничего не сказали? – всматривалась мне в лицо родственница. Что-то прочитав в нем, она продолжила: – Олесю хотят отдать замуж за влиятельного человека. Скрепить бизнес и все дела. Кстати, он довольно-таки неплох. Однако Олесе это не понравилось. И принцесса сбежала из дворца.
– К трубадуру? – усмехнулась я. И как только Олеся пошла против воли матери? Теперь отчасти понятно, что за бред она несла при встрече. Думала, что я выслеживаю ее по указке Риты. Только сестричка ошиблась. Я не поисковая собака ее мамочки.
– У принцессы нет трубадура. Королева одарила трубадура золотом, а он взамен бросил несчастную принцессу.
– Вот это драма, – не сдержалась я. Трагедия положений. И в духе Риты.
– И куда же подалась принцесса?
– К крестной матери.
– Дейберт – ее крестная мать? – удивилась я.
– Дейберт – ее настоящая мать. По крайней мере, считает так.
– Бред! – уверенно заявила я.
– Считаешь, что это – бред? – сощурилась Ирина.
– Считаю, – зло усмехнулась я. Как любимая дочь Риты могла стать дочерью моего кумира в журналистике (или уже бывшего кумира?), я понятия не имела.
Это нонсенс. Меня разыгрывают.
Может быть, Ирина пьяна? Но нет, от нее не пахнет алкоголем, движения плавные, речь – в порядке, координация не нарушена. И зрачки не расширены. Может быть, тетушка просто сошла с ума? Юрка говорил, что дядя Тим пропал уже почти как два года. Уехал – и больше не возвращается в родной город, все дела передал своим заместителям, и где находится – никто не знает. В семье даже стали сплетничать о том, что дядя болеет.
Я специально спрашивала о нем у двоюродного брата – чтобы знать, не вернется ли Тимофей обратно и не поманит ли к себе мою глупую подругу Алену. Меркурий был странным, но я была рада, что Алена встречается с ним. Он казался надежным.
– Может быть, и бред. Инесса Дейберт объявила, что Олеся Реутова – ее дочь, умора, да? – хихикнула Ирина. – Мол, она отдала ее во младенчестве. Рита в ярости. Боюсь, когда я в следующий раз приеду к ним домой, от него останутся лишь голые стены.
Я не выдержала и рассмеялась.
– Бедная Рита. Целых две приемных дочери – с ней не будет плохо?
Ирина не ответила. Она, как маленькая, вдруг побежала вперед и распугала голубей, мирно клевавших что-то на тротуаре. Я едва не закатила глаза. Неимоверно раздражает.
– Ты разыгрываешь меня? – полюбопытствовала я, когда Ирина вновь подошла.
– Нет. Зачем мне это? – пожала она плечами. – Я лишь хочу дать тебе информацию. Понятия не имею, что происходит у Дейберт и Риты, да и, честно говоря, мне плевать на них обеих, но я хочу дать тебе информацию. Нужную информацию. Олеся выбыла из игры «Наследство», – заговорщицким шепотом сообщила Ирина. – У тебя появились все шансы вступить в нее, заняв место сестрички.
Я остановилась.
– Зачем ты мне об этом говоришь? – тихо спросила я.
– Просто хочу помочь, Настенька.
– В последний раз твоя «помощь» окончилась тем, что меня и моего ученика высадили на холод на трассе за городом. – Про пощечины я промолчала. Слишком обидно было до сих пор.
Ирина махнула рукой.
– Подумаешь. Стечение обстоятельств. Я долго пыталась объяснить Рите, что она поступила неправильно. Но куда там. Это же Рита. Настя, будь снисходительнее и учись доверять людям. Я случайно увидела тебя на улице и решила поделиться информацией. Просто встреться с отцом. Он будет рад, если ты сама придешь к нему. Тебя ждут в компании. Подумай – ты сразу получишь неплохую должность. И…
– Спасибо, – оборвала я тетю. – Подумаю над вашим предложением.
Я так и не поняла, что она хотела. Возможно, замечательная Ирина собирается каким-то чудесным образом захватить власть в компании дяди и отца, и для этого ей нужны сторонники. Но зачем ей Карл? Они и правда любовники? Или это очередная «многоходовочка» Иры?
Сердце кольнула стрела ревности.
«Нет, Карл не такой!» – пропел ангельский голосок внутри меня.
«Еще какой такой!» – заявила противным тоном темная сторона.
– А я искренне говорю тебе это, – заметила она почти укоризненно.
