Красные искры света

сложностью. Я высоко подняла руку с зажатым в пальцах телефоном, и Зарецкий, как маленький злобный хорек, прыгал вокруг меня, пытаясь достать телефон и ругаясь – не от того, что он не мог получить желаемое, а потому что осознавал все сильнее и сильнее собственное бессилие.

– Что вы делаете? – заглянул в комнату Дан в тот момент, когда я советовала Ярославу начать тявкать.

– Играем, – разом улыбнулись мы.

– Понятно, – сказал друг, одарил нас обоих весьма странным взглядом и ушел. Кажется, он стал считать меня не совсем адекватной, видимо, решив, что любовь на мою дурную голову действует весьма специфически.

– Веди себя нормально, – проговорила я тихо. – Постоянно меня позоришь.

Сообщения Карла Зарецкому я так и не показала – спрятала телефон. А он, с ногами сев на диван, уставился в свой мобильник. Как оказалось, ему писал Ван и спрашивал, что с ним случилось в универе. Яр сказал, что заболел.

– Думаешь, это прокатит? – с сомнением спросила я.

– Прокатит, – махнул он рукой. – Когда у меня плохое настроение, я могу ни с кем не общаться. Ван знает.

– А как соотносятся болезнь и плохое настроение? – еще больше удивилась я.

– Как может быть настроение хорошим, если ты болеешь? – удивился он и вновь углубился в переписку. А спустя минут десять вдруг отбросил многострадальный телефон в сторону.

– Что такое? – вздрогнула от неожиданности я, устроившись рядом с ноутом на коленях – нужно было закончить еще одну статью.

– Это конец, – позеленел Ярослав. – Завтра же на семинаре контрольная.

– Что? – не поняла я.

– Я забыл, что завтра контрольная, – убитым голосом сказал Яр.

– По какому предмету?

– По уголовному праву. Мне крышка, – он запустил пальцы в волосы и взъерошил их так, что моя голова стала похожа на ершик. Как у него это получилось, было непонятно.

– Ну не напишешь разок, – отозвалась я, пытаясь пригладить ему волосы. Надо будет сегодня их помыть.

– Без трех контрольных не будет допуска к экзамену, – сообщил Ярослав. – Уголовку ведет жуткий препод, бывший прокурор. У него дисциплина – жесть.

Я мгновенно зауважала неведомого мне бывшего прокурора, вдалбливающего в глупые студенческие головы азы уголовного права.

– С первого раза экзы у него почти никто не сдает. А девчонок он вообще терпеть не может – типа, что они в юриспруденции забыли? – рассказывал Ярослав.

Уважения поубавилось.

– И что будет, если ты пропустишь контрольную?

– Он не допустит меня к экзамену. Вернее, допустит, попортив кровь, – признался Зарецкий. Я его, если честно, понимала. Были у нас на кафедре похожие преподаватели, правда, в небольшом количестве.

– А если ты напишешь контрольную плохо? – со вздохом спросила я.

– За контрольную можно получить «уд» или «неуд», – отозвался Ярослав.

– Так в чем проблема? – удивилась я. – Я могу пойти за тебя на контрольную.

– А как писать ее будешь? – со здоровым скепсисом в голосе спросил Зарецкий. – Ты знаешь уголовное право?

– Что-то могу выучить, учебный год ведь не так давно начался. Значит, пройти много материала еще не успели. Вот скажи мне, господин Зарецкий, – прищурилась я, – почему ты не мог заранее сказать, что будет контрольная? И вместо того, чтобы есть пиццу и играть в «Ужасы Аркхема», мы могли бы готовиться к ней!

– Я забыл, – насупился он.

– Ты такой ребенок, – с чувством произнесла я, на автомате пытаясь что-то печатать.

– Я не ребенок.

– Да-да.

– Я же сказал – не ребенок, – вдруг непонятно с чего взъелся Ярослав. Он резко повернулся ко мне, положив одну руку на диван, а вторую – на мое плечо, заставляя прижаться к спинке. Его взгляд был тяжелым – от былого веселья не осталось и следа. И на миг мне показалось, что я вижу не свое лицо, а его: хмурое, с прищуренными глазами и губами, сжатыми в одну тонкую линию.

– Я не ребенок, не твоя собачка и не игрушка. Я – живой человек, – проговорил тихо Ярослав. И мне вновь почудилось, что я слышу его голос. – Со своими потребностями и недостатками. И даже если ты считаешь, что лучше меня – это не так.

Ярослав, словно забыв, что мы поменялись телами, похлопал меня по щеке и, не отрывая глаз от моего лица, убрал назад волосы.

– Ты меня поняла? – прошептал он и положил руку мне на грудь. – Чувствуешь биение сердца?