другу на диване. Такие лежанки были повсеместно распространены в зонах отдыха на свежем воздухе. Казалось, парочка утонула в глазах друг друга.
Я вошел в Голубую мечеть, желая дать ей еще один шанс. Ранее ее наводняли толпы туристов с круизных судов. Теперь это была просто местная мечеть, ни одного путешественника. Для вентиляции открыли окно. Я заглянул в него и обнаружил, что это было место молитвы женщин. Я отошел, внезапно почувствовав укол совести за свое чрезмерное любопытство.
Семья собралась вокруг маленького мальчика, одетого в праздничную одежду. Это был обряд обрезания – его празднуют так же, как христиане празднуют крещение, даже еще веселее (турки называют обряд обрезания величайшим праздником, это как «свадьба, только с исключительно кровными родственниками»). Мальчик вовсю улыбался… пока.
Взглянув наверх, я невольно залюбовался. Я испытывал это чувство каждый раз, как оказывался в мечети после наступления темноты: в небе парили птицы, покачиваясь во влажном средиземноморском воздухе и проносясь мимо подсвеченных силуэтов минаретов.
Выйдя из мечети, я наткнулся на большой рекламный щит. Он беспрестанно выдавал прекрасные, восхваляющие Мухаммеда афоризмы в стиле «возлюби ближнего своего», написанные ползущими красными буквами. Поразмышляв несколько минут над строками, я подумал, что это, в принципе, неплохой религиозный маркетинг.
Сразу за воротами мужчина писал имена туристов на тарелках, маленькая толпа была загипнотизирована его великолепной каллиграфией. В то время как приехавшие в Турцию западные туристы часто думают, что каждый, выглядящий «инородцем», является местным жителем, я понял, что в туристических зонах Стамбула многие «экзотические местные жители» на самом деле приезжие из других частей исламского мира.
Моя маленькая прогулка почти подошла к концу. Туристы заполняли большой внутренний двор, наблюдая за дервишем, кружащимся на приподнятой платформе. Я не очень уважал дервишей, танцующих для западных туристов, которые не имеют ни малейшего представления о том, что видят. Однажды мне повезло познакомиться с дервишем, объяснившим настоящее значение этого медитативного молитвенного ритуала.
Я вернулся в отель, забрался в постель и решил записать впечатления, собранные во время короткой прогулки после ужина вокруг квартала. Это подкрепляло мою любовь к городу, который я считаю одним из величайших в Европе (наряду с Парижем, Римом и Лондоном).
Я вспомнил один из любимых кадров нашего съемочного дня. Когда солнце было уже низко и Босфор покрыла легкая зыбь, я ступил на пирс. За мной стояла вычурная мечеть, смягчавшая жесткие линии мощного Босфорского моста, соединяющего Азию и Европу. Как только в кадр вошел корабль, я посмотрел в объектив и сказал: «Как и его могучий, соединяющий континенты мост, Стамбул соединяет Восток и Запад. Благодаря сложному переплетению современного финансового благополучия, западной светскости и традиционной мусульманской веры, это динамичный и вдохновляющий город, который однозначно стоит посетить».
История о лохматой собаке
Эйлис Кирван – ирландский сценарист и кинорежиссер. Первый фильм по ее сценарию – «Стукачка», с Рэйчел Вайс, Ванессой Редгрейв, Моникой Беллуччи и Дэвидом Стрэтэйрном в главных ролях, был снят в Румынии. Эйлис живет в Лос-Анджелесе.
Это путешествие начинается и заканчивается в Лос-Анджелесе с остановками в Нью-Йорке, Франкфурте, Бухаресте, Женеве, Мюнхене и Париже. Оно требует сложного планирования, имплантации цифровых микрочипов, специальных прививок и получения кучи документов для пересечения нескольких международных границ. От прохождения таможни румынского аэропорта на рассвете до поездки через границу между Францией и Швейцарией поздней ночью мы преодолели немало препятствий. Вы думаете, это сценарий международного политического триллера, который я написала под влиянием реальных событий и который после семи лет переделок наконец-то должен появиться на экранах? Нет. Это история о том, чего стоило нам с моей собакой добраться до Румынии, чтобы поучаствовать в съемках фильма.
Наверно, лучше вернуться назад и рассказать предысторию. Это рассказ о лохматой собаке. Он не только о том, что приготовления к путешествию, как это часто бывает, оказываются более абсурдными и забавными, чем сама поездка. Это и правда история о лохматой собачонке по имени Элли. Она не из тех крошечных собачек-аксессуаров в сумочке от LOUIS VUITTON. Это веселая, похожая на терьера собака с глупой мордой, подобранная на улицах Лос- Анджелеса. Она с нами уже год, и, очевидно, в прошлой жизни ее часто обижали: Элли все еще чувствует себя неуверенно и не до конца доверяет своей
