новой семье. И теперь я должна на два месяца уехать в Румынию. А я не хочу разрушать ее веру в меня.
Стоит заметить, что на том этапе своей жизни, когда я могла путешествовать повсюду, я поступала исключительно по наитию: бронировала билеты в последнюю минуту, собирала вещи в два часа ночи, опаздывала на рейс, бездумно сидела в самолете, не имея ни маршрута, ни заранее найденных вариантов проживания. Мне не надо было думать ни о чем, кроме своих собственных потребностей. Сонная, я прибывала в Сидней, Дели или Бангкок, меня встречали незнакомые места и куча непродуманных мелочей. Это заканчивалось великими открытиями, большими передрягами, да всем, чем угодно. Это было частью приключения. Но так было раньше. Теперь у меня есть спутник в поездках, которому требуется особое внимание и который не может просто купить билет. Это стало началом процесса, в ходе которого я превратилась из свободной пушинки в более чем подготовленного робота-путешественника и стала кем-то вроде профессионального дрессировщика.
Я решила не брать с собой собаку, если путешествие на самолете окажется для нее слишком большим стрессом. Из-за плохого обращения в прошлом Элли до сих пор очень нервная и боится всего неизвестного. Я вытягиваю советы из всех, кто готов меня выслушать, подстерегая владельцев собак на улицах, собачьих площадках, в зоомагазинах. Я роюсь в Интернете в поисках историй о путешествиях с собаками. В конце концов ветеринар убеждает меня, что Элли лучше быть со мной, чем остаться с моими друзьями, которые каждый день уходят на работу. Она привыкла жить с работающим дома сценаристом. Остается последний вопрос: достаточно ли она мала для того, чтобы ей можно было лететь в салоне? Я измеряю и взвешиваю ее. Элли впритык укладывается в ограничения большинства авиакомпаний. Она не может поправиться даже на полкило. Также важно, чтобы она могла поворачиваться в переноске. Я покупаю стандартную переноску для собак с меховой подкладкой и несу ее домой для испытаний. Кидаю внутрь лакомство. Собака залезает в нее. Она там помещается. Кидаю лакомство в другой конец. Она поворачивается. Мы готовы. Решение принято, и пути назад нет. Я буду сумасшедшей дамочкой, которая взяла свою собаку на съемочную площадку.
Теперь надо получить паспорт для Элли. В каждой стране есть свои правила относительно «ввоза животных». Большинство требует наличия имплантированного микрочипа, подтверждение вакцинации и справку об анализе крови. Процесс чипирования Элли (чтобы ее идентифицировали европейские цифровые сканеры) и получения анализа крови (для подтверждения, что ей делали прививку от бешенства) занимает полтора месяца. Когда имплантированный микрочип куда-то девается в ее теле, в буквальном смысле слова теряется в ее заднице, нам приходится повторить процесс. Мне понадобятся ветеринарные справки на разных языках. Свидетельство из лаборатории. Многочисленные копии каждой бумажки.
Неожиданно я стала дотошной, придирчивой занудой во всем, что касается оформления документов. Мы с Элли хорошо знакомы великолепному персоналу ветеринарной клиники
Мы знаем, что она помещается в стандартную переноску. Но будет ли она в ней сидеть? Будет ли она лаять и выть? Сможет ли она спокойно провести в ней несколько часов без перерыва? Ветеринар говорит, что может дать мне транквилизаторы, но не советует их применять, если только собака полностью не потеряет самообладание. В лучшем случае, они могут привести к ее перевозбуждению, а в худшем – к остановке дыхания и смерти. Стоит ли говорить, что я собираюсь использовать транквилизаторы, только если Элли чокнется настолько, что выпрыгнет из переноски с направленной на меня и других пассажиров ракетной установкой? Так что нам надо все как следует спланировать.
А это означает тренировки. Элли знает, как садиться по команде. Но я хочу научить ее выполнять команду «лежать» в переноске так, чтобы она оставалась в ней, даже если дверца открыта. Так что мы тренируемся каждые утро и вечер. Я соблазняю ее лакомствами, побуждая лечь, учу слову «лежать». Она начинает понимать. Мы снова и снова повторяем это. Это похоже на монтаж тренировок из «Рокки».
Собака быстро учится. Довольно скоро она встает и ложится как овчарка-чемпион, но приходит время проверить это на практике. Мой план таков: утомить ее играми, а потом устроить несколько поездок, чтобы она освоилась. Мы совершаем длинные походы, потом по ночам долго ездим по Лос- Анджелесу. Мы катаемся туда-сюда по бульвару Сансет, я за рулем, она в переноске на пассажирском сиденье. Постепенно мы увеличиваем продолжительность поездки. Десять минут вокруг квартала и домой. Потом двадцать, тридцать, сорок минут, еще дольше… Наконец, мы проезжаем весь путь от Эко-Парка до Санта-Моники под медленную музыку. Я постоянно болтаю, стараясь ее успокоить. Да, я схожу с ума, но мы подготовимся. И Элли безмятежно лежит в комфортной переноске и устраивается поудобней. Я уже не уверена, кому больше нужны эти проверочные поездки – ей или мне. Но это работает.
Приближается день нашего отъезда. Мы рано встаем и отправляемся на долгую прогулку. Я тщательно проверяю багаж, который был собран больше недели назад, кормлю собаку не позже чем за четыре часа до рейса, и мы идем на еще одну долгую прогулку. Я убеждаюсь, что она справляет нужду. Я выбрала
