затаив дыхание. Рядом со мной появился Пэт.
– Он решился, – прошептал он.
– Сам, – шепотом ответила я. – Почему сейчас? Его так вдохновили пороги?
– Возможно. Но я бы не назвал это порогами.
Спенсер достиг середины пути, остановился и снова посмотрел наверх. Я начала тянуться к нему. Именно здесь он застопорился. Оглянулся. Поискал меня взглядом. У меня наготове была ободряющая улыбка.
Но он больше не оглядывался. Он глубоко вдохнул и снова вытянул вперед руку. Я расслабилась. С ума сойти! Он почти сделал это! Может быть, ему наконец надоело бояться. Все взгляды были устремлены на него, когда он упорно, сантиметр за сантиметром преодолевал последний участок. Когда он подобрался к вершине, Винод протянул руку и подтянул его наверх. Мы с Пэтом и Мерфи засмеялись и зааплодировали. Пэт обнял меня, Мерфи потряс кулаком в воздухе, а Спенсер, покачиваясь, обернулся и с растерянной улыбкой посмотрел вниз на нас с Пэтом. Если наши гиды и были обескуражены тем, что такое простое событие стало настоящей семейной радостью, они не подали вида. Возможно, у них тоже были дети.
Мы с Пэтом поднялись к мальчикам и Виноду. Мы любовались на реку Бетва и светились от радости. В масштабах вечности это была незначительная победа. Но мы вчетвером наслаждались ею. Спенс поднялся на гору, а мы все же добрались до Индии в тот неудачный год.
Именно здесь и должна была закончиться история. Именно на этом месте. Метафорическая гора преодолена. Мальчик пытался побороть свой страх и победил. Мать поняла, что пределы наших возможностей устанавливаются нами и потому могут быть изменены. Но если бы история закончилась здесь, позже мать могла бы подумать, что такой триумф – заслуга исключительно ее старшего сына. Может быть, она могла бы решить, что это была попросту его история. Может быть, он просто был экстраординарным ребенком.
Спуск занял пять секунд. Кейр снял мальчиков на землю, и они понеслись вперед к лодкам. Те мгновения на скале были настолько прекрасны, что я не думала о яростных порогах на излучине. Я была именно там, где должна была быть – на заросшей тропе в Индии со своей семьей.
Мерфи внезапно остановился, повернулся и сказал: «Папа…»
Тон был жалобным. Я не понимала, что происходит, но Пэт понесся вперед, крича: «Стяни их! Стяни штаны!» Он показывал что-то жестами, словно тянул что-то вниз, и летел вниз по холму. Мерфи несколько дней страдал от тяжелого желудочно-кишечного расстройства, которое настигает почти всех иностранцев в Индии.
Я побежала вперед и увидела, что Мерфи смотрит на нас, а его ноги широко расставлены. Лицо семилетнего мальчика отчетливо выражало страдание.
Он смотрел на нас, его штаны все еще держались на талии.
– Я покакал, – прохныкал он.
– Знаю, малыш, знаю, – сказал Пэт, наклоняясь.
Я смотрела на кудрявые светлые волосы Мерфи, пока Пэт помогал сыну. Перед моими глазами пронеслась целая череда мелких унизительных положений, тех, которые можно вынести, но о которых стыдно говорить: понос, протекшие прокладки, пылкая любовь, о которой узнали все друзья, ужасный результат экзамена, парень на одну ночь, без единого слова расстегнувший ширинку, кредитная карта, которую не приняли в магазине, обед, куда тебя не позвали, банкротство. Как это можно было оставить позади?
Подошел Кейр, за ним подтянулись гиды-индийцы. Краешки его губ подергивались. Он любил истории о том, как все пошло не так, и я мгновенно представила, как он будет рассказывать эту. Мои губы сжались. А Кейр повернулся к гидам.
– Произошла нештатная ситуация, – спокойно сказал он.
Они кивнули и вежливо отошли на пару шагов, словно только что подали нам еду в пятизвездочном ресторане. Я присела на корточки рядом с Пэтом.
– Малыш, нам надо снять с тебя штаны.
– Нет! – крикнул Мерфи, прищурив глаза.
– Дорогой, ты не можешь в них ходить, – уговаривала я.
Он стоял, не шелохнувшись, словно врос ногами в землю. Как будто если он продолжит неподвижно стоять с плотно сомкнутыми веками, то перенесется в какое-нибудь другое место. Я догадывалась об этом, потому что мне было знакомо это состояние. Я никогда не была успешной в астральных проекциях, но это же не повод, чтобы перестать пытаться.
– Дорогой, – сказала я, – будет лучше, когда мы тебя помоем.
– Мне так стыдно, – не открывая глаз, прошептал он.
– Любимый, – сказала я, – такое случается с каждым. Даже со взрослыми. Никто ничего об этом не подумает.
Банально, конечно, но я не знала, что еще сказать. Что-то большее подчеркнуло бы тот факт, что десять человек просто стоят вокруг и ждут, когда он сдвинется с места. Я вздохнула и оглянулась. Спенсер уважительно смотрел в сторону, выражая сочувствие изгибом плеч. Я поняла, что я забуксовала. Снова забуксовала. Как я могу сдвинуть Мерфи с места, не заставив его чувствовать себя еще хуже? Я видела, что Пэт прокручивает в голове разные
