поступим, тогда точно все прахом! – он хотел сказать еще пару «ласковых», но вид друга был настолько плачевный, что Петр поневоле смягчил тон и пояснил: – Во-первых, не выйдет ничего с побегом. Если этот Перец успел про нее вякнуть, уверен, что Гедимин распорядился негласно присматривать за испанской мадамой. А во-вторых, проще обождать и прояснить ситуацию до конца. Хорошего, не спорю, ожидать не приходится, но и горячку пороть нельзя. В любом случае у нас есть шанец. Даже приняв решение сдать ее, уверен, Гедимин обязательно захочет переговорить с нами самолично. Тем более мы пока не согласились пойти к нему на службу и Изабелла таким образом превращается из обычной дамы в козырную.
– Невелики из нас птицы, – проворчал Улан.
– Возможно, – не стал спорить Сангре. – И все равно он захочет оправдаться в наших глазах, лицо сохранить. Мол, оказывается, у дамочки за плечами такой шлейф злых чародейских дел, что будьте нате. Вот я ее и сдал, а не потому, что мне чего-то там пообещали, – и он задумчиво почесал в затылке. – Мда-а, а ведь мы к предстоящему разговору с князем пока не готовы.
– Что ты имеешь ввиду?
– Репутацию нашей доньи, что же еще, – пожал плечами Петр. – Ее ж надо заново перекрашивать, чтоб она сверкала и блистала всеми цветами радуги. Ну а если заодно удастся обгадить ее очернителя, дабы князь понял, что этому перцу-кардамону и на ломаный грош верить нельзя, совсем хорошо. Тогда, глядишь, и Гедимин заколеблется. Конечно, многое будет зависеть от того, какую цену ему пообещают за ее выдачу, но попробовать стоит, – он задумчиво прошелся пару раз по комнате и, остановившись на середине, задумчиво протянул: – Кстати, сдается, пора запускать в ход версию о нас, как о непревзойденных дознатчиках.
– Что?!
– Ну-у, по мотивам романов Мориса Дрюона.
– Сдурел?! Тут не сегодня-завтра человека на верную смерть увезут, а ты…
– Не скажи, – возразил Сангре. – Сейчас для этой версии самое время. Но с одной малюсенькой поправкой: мы вели в Париже расследование не вдвоем, а втроем. Понял?
Улан нахмурился и озадаченно уставился на друга.
– Нет, ты уже не тот – тот был гораздо умнее, – вздохнул Петр. – Значит так, поясняю для особо безнадежных влюбленных. Третьим в нашей кампании знатоков была, как и положено, эксперт-криминалист Зиночка Кибрит, скрывающаяся под псевдонимом Изабелла Сеновал.
– Сандовал, – машинально поправил Улан, но тут до него дошел смысл сказанного и лицо его мгновенно расплылось в улыбке. – Ух ты! – восторженно протянул он. – Вот здорово!
– Сам собой восторгаюсь, – не без некоторого самодовольства подтвердил Сангре. – Кстати, она-то и определила, что оба: и король Людовик и его наследник Иоанн были отравлены. Да и состав яда, проанализировав симптомы предсмертных мучений, вычислила тоже она, а уж вслед за нею за дело взялись мы с тобой. Только не забудь предупредить обо всем этом саму синьору Каберне. Гедимин навряд ли пойдет к ней перепроверять услышанное от нас, но все равно она должна знать, чем, как и когда мы все вместе занимались в Париже. Ну и про яды заодно с нею проконсультируйся, пусть подберет для короля какой-нибудь и прикинет, как она сумела его вычислить. А теперь, как и всегда, я жду твоей критики, хотя думаю, что на сей раз у меня железобетонная защита, ибо истинность нашей версии в связи с дальностью расстояний оспорить невозможно. Сам посуди: где Троки, а где Париж, – и он, плеснув себе в кубок клюквенного настоя, с гордым видом плюхнулся на лавку и, неспешно попивая его, осведомился: – Я прав?
Улан торопливо закивал и выпалил:
– Тогда я бегу к Изабелле.
Исчез он моментально, но не прошло и минуты, как появился вновь, а от радостного оживления не осталось и следа.
– Судя по вселенскому разочарованию, написанному на твоем лице аршинными буквами, что-то случилось, – предположил Петр.
– Не пойдет идея, – хмуро проворчал Улан и укоризненно уставился на друга.
– Не понял, – опешил Сангре. – В каком именно месте?
– Вообще не пойдет. Халтурный у тебя железобетон. Она ж последние два года, даже больше, безвыездно проживала во Владимире-Волынском и этот факт – уверен – подтвердит добрая половина бояр из посольства Андрея, начиная с Грицько Мовчана.
– Чёрт! И впрямь несостыковка, – Петр вскочил на ноги и нервно зашагал по комнате, описывая круги. Время от времени он останавливался, бормоча себе под нос. – А если… Нет, так тоже… Хотя… Погоди, погоди… – наконец он остановился посреди комнаты и торжествующе выдохнул. – Отлично! Все остается в силе, кроме одного: расследовали мы отравление короля… Филиппа Красивого. Это годится? Отравитель, разумеется, его наследник и будущий король Людовик. Для отмазки, желая пресечь всяческие слухи, связанные со скоропостижной смертью отца, он и пригласил нас провести расследование, рассчитывая, что мы ничего не выясним. А мы ж робяты ух, пальца в рот не клади, оттяпаем по самое колено, и всё узнали. Заодно приплетешь сюда предсмертное проклятие магистра тамплиеров.
На сей раз Улан не торопился уходить. Чуть подумав, он осторожно выдавил:
– А может, обойдемся без проклятья, тем более, как я где-то читал, на самом деле его вообще не было?[26]
– Это второстепенные детали, – поморщился Сангре. – Зато красиво звучит. И вообще, как мне видится, небольшой шматок мистики здесь столь же
