– Я помню, прекрасно помню об этом. Зачем ты сейчас начинаешь?
– Чтобы ты не забывал. И, заметь, такой же честности жду в ответ.
Наша интимная жизнь могла бы стать отличной темой для многочисленных кандидатских диссертаций по медицине и психологии. Проблемы семьи и все такое. Потому что абсолютная честность в отношениях никогда недостижима. Это фантом, приятный миф, в который хочется погрузиться, не осознавая, что он же в конечном счете тебя и потопит. Сексуальная лодка разобьется о честность.
В моем случае она привела к страху, боязни не соответствовать. Когда каждая секунда интимной близости подчинена только одному стремлению – доставить удовольствие любимой женщине, чтобы внутри ее существа разорвался комок счастья и безграничной свободы, тогда теряешь эти свободу и счастье сам. Нет, конечно, когда все это происходит, душа преисполняется гордостью, любовью, нежностью и можно уже ни о чем не думать, расслабиться самому. Как будто сброшен с плеч невидимый груз. Но в этом и кроется корень проблемы: в близости двух любящих друг друга существ не должно быть никаких грузов. Ее не надо обсуждать и подвергать психоанализу, рассматривать с разных углов, как опытные врачи смотрят на пациента перед операцией. В подобном случае она теряет свою прелесть и первозданность, запутывается в неряшливый клубок. Потом всю жизнь можно его распутывать и все равно не приблизиться к завершению.
Когда мужчина и женщина остаются вдвоем, в одной постели, должно начинаться не поддающееся логике и законам таинство. Единство тел, взглядов, дыханий становится равнозначным единению душ. И это что-то интуитивное, не раскладывающееся на ровные, четкие полочки. Лишь в этом случае можно говорить о счастье и безграничной свободе.
Но как это объяснить человеку, который изначально загоняет тебя в рамки?! Шантажирует возможными изменами? Мы с Верой никогда не достигали оргазма одновременно.
– Ты чем-то расстроен? – она придвинулась ближе и положила голову мне на плечо.
Красота природы не потеряла своего очарования и волшебства, просто накинула тонкое покрывало грусти. А вековые сосны словно нашептывали под дуновение ветра: суета! Все суета! Мучительно захотелось поверить им на слово и принять всей душой эту сладостную печаль бытия.
– Все, что ты сейчас сказала, – правда. Я перебираю в голове все возможные доводы против и не нахожу ни одного. Да, измены – это следствие сексуального безразличия одного из партнеров. Да, клятвы в вечной верности – это слова на ветру, не выдерживающие проверку временем. Да, привычка к счастью губит любовь. И честность в отношениях необходима всегда. И моногамия заложена в нас природой. И инстинкты порой берут над нами верх. Все это так. Но только я так не хочу! Понимаешь? Я не в состоянии все это логично объяснить, привести в доказательство весомые аргументы, но какая-то часть меня противится этому изо всех сил. И что бы ты ни говорила, но есть внутри каждого человека внутренний голос, который нельзя убедить психологическими трюками и аксиомами. Этот голос мне сейчас говорит: это неправда, так не должно быть! И я ему верю!
Вера слегка отстранилась, удивленно посмотрела мне в глаза.
– Милый, ты чего?
Со стороны я, верно, казался смешным и взволнованным. Но ее огромные внимательные глаза вдруг засветились самой искренней нежностью и теплотой. И этот свет заполнил меня всего, без остатка.
– Я люблю тебя!
– Как в первый раз?
– Только так.
И снова химия тепла, леса и приятной сказки завладела сердцем. А разность жизненных позиций стала настолько блеклой, настолько незначительной перед великой истиной любви, что хотелось прыгать от восторга, пуститься в безудержный пляс. И все глобальные идеи и установки как-то сами по себе осознали свою неприглядность и растаяли в сыреющем воздухе.
– Ты знаешь, когда я была подростком, где-то старшие классы, для меня образцом мудрости и высшей нравственности были индийские йоги. Этот чудесный мир Тибета, заснеженные вершины, затерянные в горах храмы, полотна Рериха… Все это уже само по себе таинственно и прекрасно. А тут еще эти люди, в каждом взгляде которых, в каждом движении сокрыта вселенская мудрость. С виду они такие же, как и мы, с руками и ногами, дышат, едят, пьют воду, испытывают обычные человеческие потребности, но внутри телесной оболочки сосредоточены бездны космических прозрений, удивительное величие духа.
Они и сейчас для меня такими остались, но тогда был переходный возраст, и пришедшую в голову мысль я посчитала настоящим открытием. Даже не открытие, а страстное желание. Если и не стать такой же, как они, то хотя бы побыть рядом, прикоснуться, ощутить счастливое спокойствие, обменявшись парой теплых взглядов. И как раем на земле для меня стал город Катманду. Не знаю почему. Наверное, звучание понравилось. Кат-ман-ду… Что-то очень древнее есть в этом созвучии. В одном названии уже спрятана тайна абсолютной истины. Побывать там стало идеей фикс. Но даже простая мысль о путешествии в этот город богов придавала силы. Когда меня кто-то обижал, оскорблял или просто похотливо смотрел на мою грудь, я мысленно переносилась туда, и это создавало внутренний барьер, защищающий меня от всего грязного и пошлого в этом мире. Я не знаю, зачем тебе все это рассказываю. Просто захотелось поделиться… Или нет, знаю. Понимаешь, сейчас мне не нужно туда переноситься. Сейчас у меня есть ты. Представляешь, ты стал моим собственным Катманду!
