Зоя оказывается очень проницательной, когда по одному выражению лица определяет мои дальнейшие действия, хватает за руку и убедительно произносит:
— Не надо. Только хуже сделаешь.
Сверлю Веронику взглядом, пока та с беззаботным видом подпиливает ногти и делает вид, что не при делах. Но это она! Всё она: начиная от открытки с клеткой и заканчивая порчей чужого имущества.
— Класс! — Светлана Ивановна появляется до того, как я успеваю сорваться с места в попытке выцарапать Светлаковой глаза. Давно не испытывала такой ярости. Очень… очень давно. Даже забыть успела каково это — умирать от желания кого-нибудь задушить.
— Садимся на места! Звонок давно был!
— Иди, — Зоя кивает на пустую парту позади, а меня по-прежнему тянет в противоположную сторону — к Веронике, которая усаживается на стул, как на трон позолоченный, и не спускает с меня заинтригованного взгляда.
Ну ладно!
— Какого хрена?! — толкаю её парту, так что чёрная лакированная сумочка со звоном золотистой цепочки падает на пол, и смотрю сверху вниз в красивое лицо стервы, которое ни на грамм не изменилось!
— Багрянова! — И недовольство учителя сейчас как-то вообще не волнует.
— Что за игры больные? — шиплю в лицо Вероники. — Чего тебе надо от меня?!
— Багрянова! Да что же это такое?!
— Психички — такие психички, Светлана Ивановна, жееесть… — протягивает кто-то.
— Не понимаю о чём ты, — Светлакова продолжает беспечно улыбаться, склоняет голову на бок и с нескрываемым удовольствием ждёт ответной реплики.
— Мой рюкзак, например, — решаю напомнить. — Открытка, рисунок в учебнике по литературе. Моя сестра, наконец! Всё ещё не понимаешь?!!
— Так! Я пошла за директором!
— Не поможет, Светлана Ивановна… Тащите транквилизатор!
— Мне нет дела до твоей сестры. Сама за мной везде таскается, — пожимает плечами, выпрямляет спину, демонстрируя идеальную осанку, и вытягивается передо мной так, что приходится задирать голову, чтобы продолжать прожигать её физиономию взглядом.
— Ты знаешь, что с ней случилось! — И это не вопрос. А голос мой не просто громок — он звенит от ярости, обиды, боли за сестру!
Хлопает дверь, и класс в одно мгновение наполняется гамом, как следствие того, что учитель покинул кабинет. Кто-то свистит, кто-то требует драки, а кто-то даже ставки делает.
— Кто это сделал?! — кричу, сжимая кулаки.
— Сделал, что? — косит под дурочку Светлакова. — Я тебя не понимаю, Багрянова. Говори проще.
Проще? Как можно сказать проще о том, что какая-то сволочь изнасиловала мою сестру?!
— От тебя слишком много шума, — вздыхает. — И это в первый день.
Ещё крепче сжимаю кулаки, и Вероника не оставляет это без внимания.
— Ударить меня хочешь? — усмехается.
— Да!
— И чего ждёшь?
Трясёт. Так сильно, что, кажется, будто пол под ногами вибрирует. И если бы мозгов у меня было немного меньше, клянусь, я бы уже съездила Веронике по морде, не думая о последствиях.
Видит, что я сдулась.
— Успокойся, Багрянова, — сморит с сочувствием лживым, — тебе это не на пользу.
Замахиваюсь! Чёрт! Замахиваюсь, не знаю зачем, потому что не собираюсь её бить, но не успеваю опустить руку и уйти с очередным позором, как кто-то перехватывает запястье на лету и до боли сжимает пальцами. Рвёт в сторону, так что едва на ногах устоять удаётся, и вместо Вероники передо мной оказывается копна тёмных волос выбивающихся из-под кепки, а злые, тёмные глаза Яроцкого прибивают к полу.
— Ууууу… конец тебе, психичка, — кричит кто-то. — Не на ту девчонку наехала!
Пытаюсь выдернуть руку, но хватка Яроцкого слишком сильна — и не думает отпускать.
— Это типа девчонка его, — узнаю голос Зои, которая оказывается сбоку от меня и смотрит на Макса так, будто тот и ногтя её не стоит; даже завидую ей немного.
Так вон оно что… Эти двое заодно оказывается!
— Отпусти, — требую, убеждая себя, что слёзы всё ещё не на подходе.
Глаз с меня не сводит и будто внутри копается, одним взглядом наказывает, что осмелилась наехать на чёртову королеву школы!
