— Прости, Зой, — уже в раз сотый извиняюсь. — Прости, что втянула тебя в это.
— Ага. Прости, что вообще твоей подругой стала и всё такое, да? Просто заткнись, Багрянова. — И мягко улыбается: — Всё будет хорошо. Оскар меня не из-за тебя позвал. А просто потому, что я его бешу.
— Это-то и пугает меня больше всего.
— Смотри, — Зоя останавливается и кивает вдаль. На тот самый мост, под которым кружат десятки теней, горит огонь в стальной бочке, ветер доносит до нас приглушенные звуки музыки.
— Почему полиция им это позволяет? — чувствую, как желудок от плохого предчувствия сводить начинает.
— Это маленький курортный городок, Лиз. Плати и тебе тоже всё что хочешь, позволят. Узнала у одной девчонки из школы, что в пятницу и по выходным им тут до двух ночи тусоваться позволено.
— Платить? — ещё хуже становится. — Значит школьников тут не так уж и много?
— СтаршИе, — кивает Зоя. — Те ещё уроды. Они весь старый район держат, вот и с ментами корешат.
— Блин… Зой, пошли домой, а?
— Поздно, — судорожный выдох вырывается изо рта Зоя, а следом точно такой же из моего.
— Ну что? — смотрит на меня, а лицо при тусклом свете фонарей бледное-бледное, будто её сейчас вырвет. — Пошли?
Беру Зою крепче за руку и прячу страх и панику в самый тёмный уголок души:
— Пошли.
ГЛАВА 32
— Опачки-опачки! Кто это тут к нам пожаловал? Только посмотрите! — от одного только мерзкого голосочка Оскара тошнота троекратно усилилась. Горящие в предвкушении глаза, бешеные — я бы даже сказала, и эта гнусная улыбка от уха до уха.
Оскар выбрасывает окурок в сторону, так что тот отлетает от стены и едва не задевает какую-то не знакомую мне девчонку, и развальным шагом идёт к нам с Зоей, пока остальные десятка два народа не стесняясь, оценивают заявившихся к ним гостей. Кто-то посмеивается в стиле «Вот это прикольно, будет весело», кто-то свистит, кто-то даже по имени меня приветствует, а какой-то парень в красной спортивной куртке, которого тоже прежде не видела, даже музыку потише сделал. И всё ради нас с Зоей.
— Не плохой такой приём, — пытается шутить Зоя, но я отчётливо слышу, как предательски дрожит её голос.
— Солнышко, — Оскар замирает в дух шагах от меня и гадко скалясь, склоняет голову набок, — я тебя заждался. Честное слово, думал уже не придёшь. — Переводит взгляд на Зою и глаза его вспыхивают. — Пельме-е-ешик. Вот тебе я особенно рад! Ты даже не представляешь, как я тебе рад! Честно слово, посмотри… ближе-ближе… Видишь? У меня даже слёзы счастья на глазах выступили. — Хлопает в ладоши. — Я так тронут.
— Отойди от неё, — становлюсь перед Зоей в тот миг, когда Оскар делает шаг вперёд и тянет к ней руки.
— Лиза, всё в порядке, — фыркает Зоя, делая вид, что этот недоумок ничуть её не пугает.
— Смелый… мой смелый пельмешик. Ам! — зубами клацает.
— Говори, что надо делать, и мы уходим отсюда, — придаю голосу решимости.
Оскар выдерживает паузу, будто оценивая мой настрой, затем кивает дружкам за спиной, просит занять нас с Зоей на пару минут, потому что ему для чего-то надо сбегать в машину, подмигивает мне и трусцой семенит в ту сторону, откуда мы с Зоей пришли.
— Как дела? — слышу знакомый голос. Ден. Без красной футболки его и не узнать. В куртке дутой, в капюшоне, руки что-то стоит, потирает. Может, это я просто холода не чувствую? Меня и вовсе в жар кидает.
Не отвечаю. Смотрю, как перекатываются вдали чёрные волны, и мысленно молюсь, чтобы всё это поскорее закончилось.
— Ну и что это значит? — А вот этот голос заставляет мою голову так круто развернуться, что слышится хруст шейных позвонков.
И Светлакова здесь! И судя по выражению лица, она действительно не понимает, какого чёрта нас с Зоей сюда занесло.
— Ден, что они здесь делают?
— Расслабься, Верон.
— Что эта готка здесь делает?! — Вероника стреляет непонимающим взглядом в Зою. — И Багрянова… Стой. Я чего-то не знаю? Ден!
— Я сказал: расслабься. Иди, покури в сторонке.
— Почему я ничего не знаю? — голос Вероники звенит, как сталь.
— Угадай, — подмигивает ей Ден.
— Из-за… из-за Макса? — тихонько говорит себе под нос.
