— СТОЯТЬ ШПАНА!!!
— СТОЯ-Я-Я-ЯТЬ!
— ГАДЁНЫШИ МЕЛКИЕ! СТОЯ-Я-ЯТЬ!!! КОМУ ГОВОРЯТ?!!
Курортный городок на берегу Чёрного моря — не самое лучше место для побега от полиции. Особенно в летний сезон. Особенно ночью. Особенно когда на шумных улицах заполненных весёлыми отдыхающими и яблоку гнилому негде упасть. И особенно, когда у тебя от адреналина ноги подгибаются, а в глазах салютует разноцветными вспышками.
— СТОЯ-Я-ЯТЬ!!!
— Держите!!! Держите их кто-нибудь!!!
— Костян, мудак, не тормози!!! — оборачиваясь, орёт Чача, и я, замедляясь, хватаю Костяна за мокрый от пота ворот футболки и тяну за собой, сворачивая в проулок между баром и дешевой столовкой.
— Живей! Живей! — кричу, подгоняя, и не могу сдержать смеха. Расталкиваю локтями толпу, кого-то отправляю в полёт к земле, спешно извиняюсь и пробиваю дорогу дальше, то и дело, оборачиваясь на преследующих нас патрульных.
— Да они жирные вон какие! — Оскар бежит впереди всех и как коняра ржёт во всё горло. — Хрена лысого догонят!
— Догонят, — голос Чачи звучит нервно, и вскоре я понимаю почему.
Тупик.
Круто, блин!
— Сюда! — лезу через забор старой базы отдыха, хватаясь за стальную решётку. Носы кедов застревают в дырах, ограждение скрипит и стонет под весом четырёх придурков, один из которых продолжает ржать, как ненормальный.
Перепрыгиваю на другую сторону и тут же вжимаюсь в прогибающуюся под напором спины сталь.
— Ну? — сглатывает рядом Чача. — У кого есть опыт общения с пушистиками?
Здоровая сторожевая псина рычит и скалится, стреляя в нас разъярённым взглядом.
— Я обратно, — выдыхает Костян, карабкаясь вверх по решётке.
— Сюда!!! Они здесь!!! — Патрульные хоть и жирные, но шустрые оказались. Луч света скользит по физиономии Чачи, который смотрит на меня, как на долбаный спасательный круг в океане дерьма, и я делаю первое, что приходит на ум. А первое — не всегда хорошее.
Хватаю Костяна за ремень джинсов и сдёргиваю с забора на асфальт. Следом подхватываю мусорный бак и вместе с вонючим содержимым запускаю в псину.
— Живей!!! Шевелитесь, блин! — кричу, несясь к одной из старых деревянных халуп. — Наверх!
— И что? — Оскар бежит рядом. — На крыше нас только собака не достанет!
— Лезь!!! — ору Чаче, упираю ладони в колени и становлюсь для него трамплином. Рядом Оскар и Костян проделывают тоже самое.
Ложимся спинами на ещё тёплую крышу и пытаемся дышать тише.
— Заткнись, Оскар, — рычит Чача. — Харэ ржать!
— Заткнитесь оба, — голос Костяна «виляет» от количества выпитого, и я слышу в нём нотки порывов к рвоте.
— Терпи, — смех начинает душить и меня. — Потом проблюёшься.
— Не могу… не могу. Блин, ща блевану!
— Терпи, Костян! — кусаю щёку изнутри, чтобы не рассмеяться в голос. — Как тебе? Круто было? Идея себя оправдала? Поспорить он решил!
— Так не было ведь ничего. Не успели лобовуху расхерячить.
— Ну да. Тогда почему мы убегали? — Чача с трудом переводит дыхание.
— Да хрен его знает, — посмеиваясь, отвечает Оскар. — Получается, Костян проспорил. Тачка-то цела осталась!
— Костян просто бухнул лишнего, вот и морозить начал, — оправдываю друга.
— Да! Но получается, что мы ничего не сделали, — Чача пытается говорить разумно, но я слышу, что и ему до припадочного смеха не долго осталось. — Эй, Макс, мы ведь не сделали ничего?
— Абсолютно ничего, Чача, — отвечаю приглушённо. Переворачиваюсь на живот и смотрю в направлении забора и псины, которая, не затыкаясь, лает и колотит цепью по будке.
— Тихо вроде, — говорю, присматриваясь.
— Думаешь, свалили? — Оскар переворачивается на живот следом.
— Тише, — прислушиваюсь.
