Нависает над моим лицом и предупреждающе шепчет:
— Тебя выпустили под мою ответственность. Дело не закрыто. Разбирательства не закончились! На учёт тебя в любом случае поставят, но если ты продолжишь вести себя как последний баран рядом с отделением полиции, то я лично отведу тебя обратно и даже не пожалею об этом! На тебя все смотрят.
Приближаюсь к Ярославу ещё ближе, практически вплотную, смотрю на него во все глаза и яростно шепчу:
— Да и насрать.
Вздыхает:
— Нет смысла ехать в больницу.
— Я знаю, что меня не пустят в реанимацию. Но я должен быть рядом! Бля*ь, я должен быть хотя бы за дверью! Просто отвези меня туда!
— Нет смысла ехать в больницу! — повышает голос Ярослав и тут же себя корит за это: прикрывает глаза и потирает переносицу подушечками пальцев. — Максим…
Напрягаюсь:
— Не смотри на меня так.
— Максим…
— Нет.
— Да.
— Нет! НЕТ! — головой отчаянно качаю и посмеиваюсь, как идиот последний. — Нет. Это бред. Полный бред…
— Костя умер. Вчера днём. Повреждения мозга были критическими, врачи сделали всё, что было в их силах, но… Костя умер, Максим. Мне очень жаль.
— Кто это был?
— Успокойся для начала. Маша, налей чая, хватит ему водку жрать.
— Я не хочу чая, — из-под бровей смотрю, как девушка моего брата гремит кастрюлями на кухне их маленькой квартирки и с неким опасением посматривает на меня. Мне нравится, как она смотрит, нравится недоверие в её взгляде, нравится, когда люди меня боятся. Не думал, что однажды мне действительно будет нравиться быть чудовищем, которому плевать на всё и всех. Быстро же я им стал — одновременно со свистом шин белого «Опеля», скрывшегося с места преступления в неизвестном направлении.
Машину нашли… на свалке, спрессованную. Владелец заявил об угоне уже на следующий день после того, как мозги Кости были практически размазаны по асфальту. Указал, что какие-то малолетки угнали его тачку, напились, судя по всему, и, как итог — сбили на смерть человека.
Бред короче.
— Ты виделся с его матерью? — Ярослав как всегда тему переводит. — Слышал, она прокляла тебя прямо на кладбище.
Опрокидываю стопку водки и даже не морщусь.
Ярослав убирает со стола не допитую бутылку и ставит передо мной кружку с чаем приготовленным его девушкой.
Отодвигаю от себя кружку.
— Я два дня назад лучшего друга похоронил, а ты меня чайком поишь?
Тяжело вздыхает, ероша рукой волосы:
— Зачем ты пришёл, Максим?
— Ты знаешь зачем.
Слегка перегибается через стол и смотрит на меня с укором:
— Хочешь знать, кто убил Костю? Что ты можешь? Что ТЫ можешь?! Ты — ребёнок! Решил в мстителей поиграть?.. Максим… это бред. Ты ничего не можешь. Не взваливай на свои плечи то, что не сможешь потянуть.
Долго и упорно сверлю его взглядом.
Мой брат не понимает… Никто не понимает. Никто не знал Костю так, как знал его я! И я не могу… просто не могу оставить всё, как есть. Не могу позволить жить спокойно тем, кто забыл его так быстро… И тем, кто убил его. Костика, моего братишку.
— Да, там не всё чисто, — Ярослав, наконец, даёт слабину. — Но поверь, у родителей Кости гораздо больше средств и связей, чем у нас с тобой вместе взятых. Думаешь, они не пытались?.. Максим, просто поверь на слово своему старшему брату: если дело закрыли так быстро, значит, у кого-то конкретно горит шкура! Значит за теми, кто сбил Костю стоит кто-то более серьёзный и с гораздо большими связями, чем у Рысиных. Ты реально это не понимаешь? Не знаешь, как всё устроено?
— Значит, это были не малолетки?
— Понятное дело.
