Фыркаю и смотрю на Костика:
— Блин, чувак, ну, правда, сколько можно уже? Плевала на тебя твоя Лиза с высокой колокольни. А ты всё Чачика к ней гоняешь. Освободи уже парня от напряга, а? Он нам друг как бы.
— А Чача и не напрягается, — пожимает плечами Костя. — Сказал, что они вроде как реально друзьями стали.
— Друзьями? Уверен? — усмехаюсь.
— Ты это на что намекаешь? — делает затяжку побольше и выпускает мне в лицо облако дыма.
— Да, блин, Костик! — кашляю. — Кури потише!
— Я уверен — есть сдвиги! — Костя расправляет плечи и вновь глаза у него сияют так, будто Багрянова уже его стала. Да она вообще его не замечает! Знает о том, как пацан слюни по ней пускает и даже не здоровается с ним никогда! Чем она лучше той же Светлаковой? Пожалела бы парня хоть немного, поговорила бы с ним, объяснила, что не получится ничего, не выйдет и так далее. Со временем Костику легче бы стало! А то, пока Багрянова эта из себя ледяную королеву строит, игнором занимается, Костика всё больше загоняет, совсем помешанным на ней стал. Уверяет, что нельзя сейчас руки опускать. Что девчонок добиваться надо, романтичным быть, не терять уверенности.
Вправьте кто-нибудь Костяну мозги!
Плевать на него эта стерва хотела!
Надо будет самому с Чачей поговорить, чтобы закруглялся уже, а то и так далеко всё это дело зашло. Друзьями они стали… ага, так и поверил.
— Видел, как она на меня на прошлой неделе посмотрела? — Костика сложно остановить, когда тема Багряновой поднимается.
— Уверен, что это было?
— Она только на меня так смотрит!
— Она на всех так смотрит! И на пол также смотрит, и на стену! Вообще она какая-то странная.
И Костик вдруг не отвечает. Выбрасывает окурок в песок, отворачивается в сторону и каким-то уж больно грустным взглядом смотрит вдаль.
— Что не так, дружище? — пытаюсь разрядить обстановку. — Ну, прости, если что.
— У Лизы есть на то причина, понял? — рявкает на меня Костик и краской заливается.
Мягко улыбаюсь:
— Это ты про что сейчас? Про отсутствие мозга?
— Блин! Макс! Просто молчи лучше, раз не знаешь ничего.
— Да я… я как бы…
— Вот, правильно, молчи.
— Э! — хватаю Костика за шею, рву на себя и принимаюсь начёсывать кулаком волосы. — Я не понял, это ты на меня наехал сейчас? Ты? На меня?!
Костик смеётся. И я тоже. Пока сбоку не раздаётся голос Оскара:
— О, а можно и мне его кулаком почесать?
Костя вырывается и, продолжая смеяться, ещё пытается упрекнуть Оскара за то, что он вечно опаздывает.
— Я вообще-то не последний, ага, — фыркает Оскар, приземляясь на парапет рядом со мной. — Чача где? Опять у своей тёлки?
— Это моя тёлка! — вспыхивает Костик. — В смысле — это Лиза моя, а не Чачи.
— Да как скажешь, — безразлично бросает Оскар и подмигивает мне, шепча: — Опять за своё?
— Да как обычно, — усмехаюсь в ответ.
— Коза — твоя эта Лизка, — Оскар никогда слов не подбирает. Закуривает самокрутку, затягивается и, не выпуская дыма изо рта, протягивает Косте.
— Ещё слово… — Костик замолкает, резко выдыхает и принимает самокрутку из рук Оскара, видимо решая, что лучше покурить, чем спорить.
— Сколько ей Чача уже уши про него греет? — Оскар ухмыляется мне. — Год?
— С октября.
Оскар присвистывает:
— Нормально вы так Чачу загрузили.
— Да он вроде и не сильно сопротивляется, — усмехаюсь я.
— О, солнышко, только тебя вспоминали! — весело протягивает Оскар, кивая на Чачу, который выглядит странно угрюмо шагая к нам: руки в карманы запущены, плечи осунуты, на лице вообще всякое выражение отсутствует.
— В чём дело? — спохватывается Костя. — С Лизой что-то случилось?!
— Нет, — отмахивается Чача, забирая у Костика самокрутку и затягиваясь. — В бар идём, или как?
— Ну как бы да, — Оскар озадаченно смотрит на Чачу и гадко скалится: — Что, не дала?
