всего, около двухсот лет».
Затем мы подошли к другому помещению, где пол был выше, а потолки – ниже. На двери висела старая жестяная табличка со следующей надписью: «Зал D. Передвигать предметы на полках строго запрещено». Внутри стояли стеллажи, уставленные тем, что в медицинских текстах эпохи Возрождения называлось «монстры и чудеса»: там были представлены младенцы с сильнейшими отклонениями в развитии, которых анатомы XIX века находили на городских мусорных свалках. Дети-русалки со сросшимися ногами плавали в банках с соленой жидкостью; рядом стояли банки с разнообразными сиамскими близнецами и младенцем с нормальным телом, но с двумя головами. На другой полке располагались тела детей с разными степенями гидроцефалии (чрезмерным накоплением жидкости в мозгу). Их головы, раздутые от жидкости, были плотно прижаты к стеклу банки. В стеклянных матках плавали эмбрионы, умершие в ходе выкидыша сто лет назад; их кости были помечены красным, а тела стали прозрачными, как у медузы. Все это выглядело пугающе, но эти полки заполнялись много лет назад по вполне разумной причине: младенцев изучали с целью понять, как эмбрион развивается в матке. Ученые надеялись, как, впрочем, и сегодня, что понимание природы отклонений позволит спрогнозировать шансы конкретной пары на рождение второго больного ребенка.
На других стеллажах, казалось, имелось все, что я когда-либо изучал на занятиях по анатомии: деформированный мозг, восковая модель почки, разрезанное глазное яблоко. Все было спрятано здесь, в месте, куда студенты анатомического факультета никогда не заглядывали. Целая полка оказалась уставлена улитками уха и полукружными каналами. На гипсовой голове были показаны все мимические мышцы. Куча плохо сохраненных плацент разлагалась в деревянном ящике. На верхней полке, практически под самым потолком, в неглубоком контейнере лежала женская вульва, на которой хорошо была видна уретра и утолщенная ткань вокруг преддверных желез.
На сосновой полке у самого пола я увидел череп и скелет стопы медведя. Медведь – одно из немногих млекопитающих, характеризующихся прямохождением; медведи, подобно людям, при ходьбе в первую очередь ставят на землю пятку. Когда у Леонардо да Винчи отсутствовала возможность достать стопу человека, он анатомировал стопу медведя. Экспонаты стояли по соседству с целым рядом человеческих стоп, с которых последовательно сняли все слои ткани, начиная от кожи и заканчивая костистыми сводами.
Пора было возвращаться к работе. Лампы дневного света с шумом погасли, полки и скелеты снова погрузились в темноту. Дверь с грохотом захлопнулась. Я потащил ящик со стопами по направлению к лифту, проходя мимо холодильной камеры и столов для бальзамирования. Нас снова окутала темнота, а затем возникло ощущение близости каменных стен и спертого воздуха. Мы окунулись в северный свет помещения для анатомирования, словно только что вышли из могилы и вернулись к жизни. «Нужно что-то делать со всем этим добром, – сказал Гордон. – Нельзя оставлять его там, где его могут увидеть лишь несколько специалистов».
В Гранаде я осознал, что люди склонны вкладывать в свои тела определенный смысл, забавный или торжественный; экспонаты в том подвале, казалось, тоже были наполнены смыслом. Полки хранили свидетельство двух или трех веков беспрестанной умственной работы: люди пытались понять человеческое тело, чтобы научиться лечить его, когда это необходимо, и облегчать страдания. Там были и чудеса тоже: прогулка по катакомбам пробудила в моей памяти слова Вирджинии Вулф о сэре Томасе Брауне: «Нимб волшебства озаряет все, что он видит… комната, от пола до потолка набитая слоновой костью, старыми железками, треснутыми горшками, урнами, рогами единорога и магическими стаканами, наполненными изумрудными огоньками и голубыми тайнами» [1]. Возможно, тот подвал показался бы кому-то неприятным местом, но в его темноте тоже светились нимбы волшебства. Я был согласен с Гордоном: анатомия слишком удивительна и важна, чтобы прятать ее или делать доступной только специалистам.
Через несколько лет после моего первого визита в подвал анатомического факультета в зал Мак-Эвана, расположенный рядом со школой медицины, проник грабитель, в результате чего сработала сигнализация. На место происшествия приехали полицейские с собаками. Несмотря на погоню, грабителю удалось пробраться в подвал зала Мак-Эвана, где он начал продвигаться по коридору, ведущему к катакомбам.
Его маршрут удалось позже проследить по следам от обуви и отпечаткам, которые он оставил на тех дверях, что смог открыть. Он бежал в темноте, руками касаясь стен; полицейские собаки были совсем близко. Первая открытая им дверь вела в старую котельную, где ему удалось обнаружить другую дверь. После многочисленных попыток (о чем свидетельствовали следы от ботинок) он выбил ее и попал в подвал анатомического факультета. Затем он стал пробираться в темноте через подвешенные скелеты, полки с монстрами и чудесами, рога нарвалов, кости жирафов, гениталии и медвежьи стопы. Некоторые экспонаты были сдвинуты с места его вытянутыми в панике руками. Он остановился перед дверью комнаты для бальзамирования, а затем потратил какое-то время на то, чтобы ее выломать. Ему не удалось это сделать, но, если бы его попытка оказалась успешной, он попал бы в холодильник с трупами.
За несколько мгновений до того, как его чуть было не поймали (собаки уже бежали по его следам по подвалу), он увидел проблеск света в старом лифте. Он протиснулся туда, повернулся, задвинул решетку и поднялся. Он, должно быть, бежал очень быстро: на улице он скрылся от собак.
Стопы являются самым древним доказательством нашего происхождения, а их следы рассказывают о том, как люди перемещались по планете. Роль ног в жизни человека прослеживается в таких выражениях, как «встать не с той ноги» или «одной ногой в могиле». Первые следы прямоходящих гоминидов, просуществовавшие три с половиной миллиона лет, найдены в Лаэтоли, а сегодня следы человека есть на Луне, и они переживут всех нас. Возможно, когда-нибудь мы оставим свои следы на Марсе.
Было время, когда врачи и анатомы занимались лишь тем, что собирали части тела, которые они бальзамировали, прибивали к доскам и хранили в
