Камилла указала в сторону леса:
– Там есть большой овраг, заросший кустарником. В нем начинается подземный ход, ведущий прямо в подвал замка. Именно по этому тоннелю я когда- то сбежала от отца…
– Так чего мы ждем? – хмуро осведомился Корнелиус. – Показывай дорогу!
Дмитрий и Алекс Грановские, пинком распахнув двустворчатые двери, ворвались в ритуальный зал в тот миг, когда Корделия занесла кинжал над связанным Максом. Парень, распятый на столе, слабо ше велился, пытаясь освободиться от ремней. В зеркалах, расставленных полукругом, металось пламя. У пентаграммы, в центре которой над огнем висел котел с бурлящим варевом, стояли Доминик Клайд, Ариадна Сапорони, колдуны Инцерон и Герофраст.
При виде отца и сына Грановских все так и застыли.
– Остановись, Корделия! – рявкнул Дмитрий.
Женщина обернулась к нему с перекошенным от злости лицом.
– Думаешь, ты остановишь меня после всего, что я пережила? – спросила она.
В ту же секунду Дмитрий метнул стилет. Клинок выбил стеклянный нож из руки некромантки в сантиметре от груди Макса. Корделия взвыла от боли и ярости. Ее коллеги по тайному кругу одновременно вскинули руки и выкрикнули заклинания, призывая огонь.
Но двери снова распахнулись, и в зал вбежали Вера и Андрей.
– У вас ничего не выйдет! – крикнул Алекс. – Замок окружен! Сейчас сюда прибудет пара сотен Созерцателей во главе с Магистром и Корнелиусом! Если у вас мозги на месте, вы не станете мериться силами с двумя Древними! Они вас просто размажут!
– Особенно это касается тебя, Ариадна, – угрожающе заявила Вера. – Уж очень ты подозрительная личность! Магистр давно жаждет с тобой пообщаться!
Ариадна, побледнев от страха, повернулась к барону Клайду.
– Две сотни Созерцателей? Я на такое не подписывалась, – проговорила она.
– Они блефуют! – рассмеялся Клайд. – Неужели ты поверила в эти сказки?
– Считаешь меня дурой, Доминик? Я видела грифонов в небе, значит, они и правда где-то рядом!
С этими словами Ариадна отступила от пентаграммы. На глазах у потрясенных Созерцателей тело женщины растеклось по полу, подобно густой черной патоке, и воспламенилось. Огонь взвился к потолку, ударил в стеклянную крышу, пробил в ней еще одну дыру и растворился в затянутом тучами небе.
– Проклятая ведьма! – крикнул ей вдогонку барон. – Ну и ладно! Без тебя справимся… А вы, – он снова взглянул на Созерцателей, – зря вы сюда пришли.
Откуда ни возьмись, к центру зала стали стягиваться дуарфы, вооруженные короткими стеклянными ножами. Их оказалось несколько десятков. Еще в зале было около двадцати пяти наемников в черных доспехах, и неизвестно, сколько их скрывалось по всему замку. Перевес был явно на стороне противника, но Созерцатели держались так, как будто их гораздо больше.
В центре другой пентаграммы сиял красным огнем обскурум. В воздухе рядом с магическим артефактом вились тонкие золотистые нити, отражающиеся в полукруге черных зеркал. Возле обскурума также в пентаграмме стояла неподвижная стеклянная фигура в человеческий рост, накрытая темным покрывалом.
– Откуда у вас обскурум?! – потрясенно спросил Алекс. – Это ведь тот самый… что мы нашли на Земле!
– Мы неплохо поработали, – ухмыльнулся маг Инцерон. – Пришлось попотеть, но оно того стоило.
– Все было не зря, – согласилась некромантка.
– Прекрати это, – сказал матери Алекс. – Иначе я… я… Я не знаю, что сделаю!
– Отец и сын… – медленно проговорила Корделия. – Так похожи… Внешностью, представлениями о чести и морали… И даже непоколебимым желанием умереть! Вы не спасете своего друга, как ни старайтесь. Но в память о нашем общем прошлом я дам вам возможность уйти отсюда. Убирайтесь, если хотите сохранить свои жизни!
– Вот, Алекс, – произнес Дмитрий, с ненавистью глядя на бывшую жену, – теперь ты видишь истинное обличье своей матери, а не ту маску, которой она пыталась тебя обмануть.
– Какие громкие слова, Дмитрий, – едва заметно улыбнулась Корделия. – Все мы носим маски. Иногда только это помогает нам выжить и не сойти с ума.
– Ты убивала и предавала… – дрожащим голосом произнес Алекс, с ужасом глядя на нее. – Лгала мне и рисковала моей жизнью. И все ради этого? – Он обвел рукой застывших врагов.
– Я и не жду, что ты поймешь. Мы очень разные, Алекс. Ты так похож на своего отца, ты всегда тянешься к свету. А я… – Корделия опустила глаза. – Я погрязла во тьме. И этого уже не изменить. Я слишком рано поняла, что единственный абсолют в этом мире – власть!
– И эти колдунишки из тайного круга дадут ее тебе? – с презрением спросил Грановский-младший.
