самым доверенным. А Массимо пока еще доверия не заслужил. Проверить его еще надо, слишком уж вовремя он появился.
– Ты уверен, что нам хватит?
Массимо ухмыльнулся, и отвернул полу жилета. Там, в пришитом изнутри кармане, торчало горлышко еще одной бутылки. Насколько мог видеть Луис – с ромом.
Напиться и забыться?
Вряд ли. Столько спиртного здесь нет. А вот чуточку унять боль – в самый раз будет.
– Разливай?
Когда Эрико постучал в дверь неприметного домика, было уже поздно. Слуга не сразу отворил ему дверь, и Эрико воспользовался этим временем, как надо.
Благородного тьера тошнило.
Он уже успел побывать в нескольких тавернах и нахлестаться вина. Даже подраться успел, а боль не унял, да и как тут уймешь?
Мама ушла.
Никогда она больше не обнимет его, не поцелует, не шепнет на ухо: 'ты у меня все равно самый лучший', не…
Нет единственного человека, который его любил.
Нет, и не вернешь, и не исправишь ничего. Когда она прощалась, просила быть сильным, не обращать ни на что внимания, а уж она за своим родным сыночком присмотрит…
Только вот Эрико было сыном Эттана Даверта, и в вечность души не верил. Есть ли там что, нет чего, живем здесь и сейчас, один раз, а уж что да как потом…
Плевать!
Здесь и сейчас надо брать все, что тебе дают, потому что 'там и потом' может не быть ничего. Только пустота.
– Эрико!?
Элисса, выбежавшая на крыльцо, в одной ночной рубашке, была очаровательна. Распущенные по плечам золотые волосы, глубокие синие в сумраке глаза, белоснежное тело, просвечивающее сквозь кружево…
Эрико не выдержал, да и кто из мужчин сдержался бы на его месте?
Сгреб женщину в охапку, притянул к себе, вскинул на плечо и потащил по лестнице. Кажется, она что-то лепетала.
Кажется, пыталась отбиваться.
Кажется, плакала, когда он вошел в нее, утоляя свой голод, прогоняя пустоту и одиночество, но Эрико было все равно. Он мечтал забыться, и получил-таки свое, когда за сомкнутыми веками взорвались алмазные россыпи звезд. А всхлипывания девушки рядом с ухом казались несущественными.
Он уплывал по реке сновидений туда, где был еще мальчиком, где мама гладила его волосы и шептала что-то ласковое на ушко, где все было пронизано золотистым светом.
Эрико спал.
Элисса повсхлипывала наверное, еще минут десять. Потом, когда раздался храп, поморщилась с отвращением, и спихнула с себя тяжелое тело.
Мразь такая…
Хорошо, она не девушка, и не такое видела? А была бы и правда сопливой девчонкой? Порвал бы на клочья…
От Эрико пахло вином, потом и рвотой. Элисса поморщилась, оглядела тело.
Хм-м… а вот это кстати!
В драке Эрико сильно рассекли бровь, можно и воспользоваться, чтобы себя не кромсать. Элисса примерилась и осторожно содрала корочку с раны. Что Эрико проснется, она не боялась. И не таких видывала… нет, он не обманывает сейчас. Он и правда вырубился, только вот отчего?
Неважно.
Важна вот эта струйка крови, которую надо осторожно собрать простыней. Именно тем местом, где она лежала. А потом еще мазнуть Эрико… да-да, именно там. И стереть кровь с рук полотенцем.
Теперь все правильно.
Кровь на Эрико, на простыне, на полотенце, а на ней крови нет, это потому, что она оттиралась что есть сил. Ей было больно, плохо, тошно, вот она и постаралась, вот и убрала все следы. Ее предали.
Она доверилась Эрико, а тот лишил ее девичьей чести… колье с рубинами станет вполне адекватной заменой. На меньшее она точно не согласится. Пусть Даверт раскошеливается.
