Зачем?
Ведь он всё написал в рапортах!
Видимо, пригласившие его на встречу хотят узнать больше, хотят услышать нечто, выходящее за рамки формальных бумаг, докладов. Возможно, желают увидеть, изучить, просчитать личность их автора, чтобы понять, можно ли ему верить, почувствовать стиль его мышления, логику, аргументацию.
Всё это может говорить только об одном – ставки в работе по «центру Сатаны» и группе генерала Дугласа – очень высоки!
Стараясь не упускать ни одной детали, ощущения, картинки и сцены из ментальных съёмов с памяти всех известных ему «фигурантов», Дмитрий рассказал всё, что знал.
Когда он закончил, в кабинете воцарилась тишина. Такая тугая, звенящая, напряжённая тишина, какая бывает только в кругу людей, рискующих жизнью и принимающих важнейшее для их судьбы, судьбы своей страны, решение.
Кажется, чего-то ещё не хватало…
Что-то Дмитрий забыл сказать? Но что?
Опытные контрразведчики, сидевшие рядом с ним, молча ждали.
Пряничный чувствовал их бьющиеся в разных ритмах и амплитудах биополя, ощущал сомнение и беспокойство, висевшие в воздухе кабинета, в котором, наверняка, не раз принимались судьбоносные для страны и мира важные решения.
В принципе, он мог бы, конечно, узнать то, чего от него ждали коллеги из ФСБ.
Легко! Да.
Но! Для этого Дмитрию пришлось бы перейти в режим сверхчувствительности и… заглянуть каждому из присутствующих в мозги. В сознание. Для него это не проблема, но для такого действия нужно разрешение.
Санкция.
Одно дело находить «языков» и копаться в рамках задания в мозгах у потенциальных врагов, другое – по личной инициативе, у своих. Тут ещё и допуски, уровни секретности, подписки о неразглашении! Узнаешь чего лишнего и отправишься до конца дней на службу куда-нибудь очень далеко. Куда Макар телят не гонял…
Понимая это, Пряничный сидел молча. Мяч теперь на другой стороне.
Видимо, это почувствовали и соседи по столу. Их взгляды всё чаще начали задерживаться на лице хозяина кабинета. Тот потёр пальцами виски, встал из-за стола и прошёлся взад-вперёд по кабинету за спинами сидящих офицеров.
Пауза затянулась.
Генерал-полковник подошёл к окну и по привычке взглянул на площадь перед зданием ФСБ. Он ещё помнил то время, когда там, в самом центре, стоял памятник Дзержинскому.
Подумал в который раз:
– Давно пора вернуть его обратно!
Был бы жив Феликс Эдмундович, он бы быстро разобрался сегодня с предателями, занявшими высокие посты в государственной системе, с внедрёнными иностранными агентами, которых сегодня по закону можно только называть таковыми, правда, и то далеко не всех, но категорически нельзя арестовывать.
Вычистил бы Дзержинский незамедлительно и «пятую», и «шестую» колонны вредителей, воров и саботажников, которые очень неплохо устроились в нынешней России, высасывают из государства все соки, ругая и пороча его по-тихому среди ничего не понимающих в неразрывной связи политики и жизни, обывателей.
Надо всё это менять!
Пора, наконец, сбросить эту постыдную зависимость от заокеанского «дядюшки Сэма», получившего Россию на блюдечке, как колонию, из-за предательства некоторых руководителей СССР. Нужно вернуть былое величие Родины, её отколовшиеся по недомыслию, народы и территории.
И это уже вполне реально сделать! Осталось совсем немного и обновлённая Русь встанет с колен, сбросит кандалы, отряхнёт прах предавших её мертвецов и пойдёт дальше, в будущее!
В синь-даль, в жизнь-свободу! Возродится, подобно Фениксу из пепла!
И никто больше не посмеет ей помешать, стать у неё на пути, напасть на неё!
22-го июня 1941 года больше не повторится!
Никогда!
Надо только собраться сейчас. Не делать ошибок. Мобилизоваться. Использовать все возможности, даже самые невероятные!
А для этого необходимо приглашённого экстрасенса, этого «фокусника Гудини», хорошенько проверить. «Прощупать» до самых печёнок! До самого копчика! Слишком многое сегодня стоит на кону!
