Сосед справа, поймав взгляд Дугласа, поздоровался с ним и показал глазами на левую сторону зала:
– Скоро у нас в армии старших офицеров-мужчин вообще не останется! Посмотрите – одни бабы! Полковники, генералы, министры, начальницы ведомств! Из них же никто ни воевать, ни думать не умеет, пролезли на должности либо по протекции любовника, либо под прессингом феминисток. А мы тут собрались пугать страну, которая тысячу лет сражалась, побеждала и имеет на сегодня лучшую армию мира!
Эта операция – самая дурацкая и самая опасная авантюра, от сбрендивших идиоток, пробравшихся в наши Вооружённые Силы. Как считаете, господин генерал?
– Согласен, – кивнул Дуглас, – надеюсь, Бог найдёт возможность остановить эту глупость до её перехода через точку невозврата. И спасти всех нас, предотвратить ядерный Апокалипсис с Россией. Ну и мы сами, каждый из нас, понимающих ситуацию, должны постараться вовремя остановиться.
– Я думаю, что это весь наш генералитет понимает. Все мужчины. Проблема только с бабами – они ведь заняли практически все руководящие посты в Америке. Всех трезвомыслящих повыгоняли. Чтобы изменить ситуацию надо устраивать революцию, а у нас на это ни у кого опыта нет. Да и запуганы все, обложены дискриминирующими мужчин, законами.
Сосед хихикнул:
– Может с египтянами посоветоваться? Или с турками?
Дуглас покачал головой:
– Нет, с турками не надо. Они разучились делать перевороты. Да и все там, хоть как-то потенциально способные на это, давно сидят. Мы даже шутить на эту тему не можем, нас держат под контролем АНБ и разведывательные структуры милых подружек-лесбиянок Хилари.
Сосед потускнел и затих. Говард вспомнил, что встречал его раньше в Управлении тыла. Не исключено, что он не просто так затеял этот разговор о революции…
На трибуне послышались звуки отодвигаемых стульев, началось какое-то движение.
Зал притих, собравшиеся повернули головы к возвышению, на котором находились длинный стол со стульями и кафедра для ораторов.
Места за столом, не торопясь, занимали величественные дамы, в основном, яркие блондинки, с гордо поднятыми головами, прекрасно наложенной косметикой, отличным макияжем и накрашенными ресницами. Часть женщин была в ладно пригнанных по фигуре генеральских мундирах, часть – в шикарных брючных костюмах от известных кутюрье.
С первого ряда это всё было отлично видно Говарду.
Посверкивали золотые цепочки, бриллиантовые колье, драгоценности на серьгах, кольцах, браслетах. Стучали высокие каблучки модных туфель.
Стало ясно, что протокол проведения таких мероприятий полностью нарушен.
Сосед справа, не удержавшись, буркнул:
– Прямо не оперативное совещание в Минобороны, а конкурс красоты на самую молодо выглядящую бабушку!
– А, по-моему, больше похоже на начало спектакля нашего американского драматического театра, новой премьеры века, – усмехнулся Дуглас.
– Вот-вот, – хмыкнул сосед, – теперь будем ждать, что эти артистки отчебучат на сцене.
– Берите выше – на мировой арене, – поправил его Дуглас, – спектакль под названием «Несокрушимая решимость Америки порвать весь мир» – начался!
– Хе-хе, как вы образно и точно выразились, господин генерал, – надо будет запомнить, посмешить своих парней!
На трибуне за столом расселись.
В центре устроилась госпожа Президент в красивом снежно-белом блейзере, по сторонам от неё расположились министр обороны – Мишель Флурной и генерал Лори Робинсон, рядом с которой устроилась старая знакомая Дугласа – министр ВВС, мадам Дебора Ли Джеймс.
В этом цветнике не очень ярко выглядели постаревшая четырёхзвёздная генеральша Энн Данвуди, первая женщина-адмирал Мишель Ховард и троица гражданских дам из Сената и Конгресса. У последних и госпожи Президента были великолепные причёски, стоившие, вероятно, не одну тысячу долларов у лучших парикмахеров Вашингтона.
Единственным мужчиной, «барбосом среди роз», оказался Председатель объединенного комитета начальников штабов, генерал Джозеф Данфорд. Он сидел у самого края стола, рядом с кафедрой и вид имел очень неважный.
Дуглас предположил, что из всей этой компании, видимо, он один представляет себе в полной мере, что происходит, но по каким-то причинам не может ни отказаться участвовать в этом балагане, ни уволиться.
«Ну что ж, значит, ему и придётся тут сейчас отдуваться за всё. А потом, позже, и за последствия решения, принятого не им» – подумал Дуглас.
Как выяснилось позже, он оказался прав.
Путём долгих переговоров шёпотом, высокопоставленные дамы, наконец, пришли к согласию, кому из них сегодня придётся быть ведущей, модератором мероприятия.
