— Он заигрывал, и ты это знаешь. Ты хотел, чтобы выглядело, будто мы вместе.
— Зачем мне такое хотеть?
— Потому что ты зараза, — сказала я первое пришедшее в голову.
Он оглянулся, словно в поисках поддержки.
— Ого. Думаю, нужно добавить в правила пункт про оскорбления.
— Хватит уже дурацких правил.
— Эй, — прорычал он, подходя ко мне, и грудь уперлась в мою. — Если бы не эти правила, мы бы уже занимались грязным сексом по всей квартире.
Ого. Ого-го.
То ли из-за слов «грязный секс», то ли из-за его напряженного взгляда, то ли из-за того, что он говорил правду и звучал уверенно, я была потрясена и лишена дара речи. Мои щеки тут же вспыхнули.
Он смотрел на меня сверкающими темными глазами, и мне пришлось отвернуться, пока голова пыталась придумать, что-то, кроме придумывания картинок того, как мы занимаемся грязным сексом.
— Вот так, — продолжил он тихо бархатным голосом. — Ты знаешь, что это правда. Я не согласен с правилами, это ты их установила.
Я кашлянула, приходя в себя.
— И я рада, что сделала это. Ты звучишь слишком уверенно для того, кому отказали.
Его глаза смешно расширились.
— Отказали? Ты отказала?
Я открыла рот, а потом поняла, как эгоистично звучала.
— Нет, ты не отказывала, — продолжил Декс. — Потому что я еще не пытался. Когда я начну стараться, ты поймешь. И тогда ты выбросишь правила в окно.
Он сверкнул улыбкой, развернулся и пошел по улице широкими и сильными шагами. Я проводила его взглядом, мозг все еще не справлялся, а потом Жирный кролик принялся тревожно тянуть за поводок. В тумане, от которого сжималось сердце, я позволила собаке вести меня по улице домой.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Дни до нашей поездки на север пролетали быстро. Это было хорошо и плохо. После нашей перебранки и угроз сексом у магазина между нами повисло напряжение. Мне так казалось. Декс вел себя нормально, хотя порой озвучивал предложения. Дальше не заходило, значит, Декс не пытался серьезно, а просто дразнил. Я могла это пережить… пока что.
Конечно, я чувствовала себя намного лучше с внутриматочной спиралью. Я поставила ее не из-за Декса, правда, но было приятно знать, что я защищена, если что-то случится. Я не могла повторить ошибку снова.
Со стороны Ребекки было очень мило пойти со мной, и я долго извинялась перед ней, стыдясь того, что отбросила ее проблемы и зациклилась на Дексе. Она понимала, потому что была невероятной, и я пообещала себе не упоминать его в ее присутствии. Потому что, чем дольше я жила с ним, тем больше теплела к нему. Если и не сердцем — его я держала в морозилке — то телом точно. Я спала в соседней комнате, слышала, как он ходил в душ, пыталась заметить его без футболки, чтобы разглядеть татуировку (но он оставался одетым рядом со мной), и это сводило меня с ума. Я не могла даже мастурбировать, потому что боялась, что выкрикну его имя и спугну собаку.
Так что с каждой секундой спираль казалась все более умной идеей.
Нам пришлось рано вставать в день отъезда на съемки, ведь до города Сноу Крест в Британской Колумбии было не меньше восьми часов пути. Мы все еще были в штате Вашингтон, проезжали укрытый снегом Элленсбург, когда я заметила, что Декс смотрит не только на дорогу, но и на мою грудь.
Я вжалась в спинку сидения и опустила шарф на V-образный вырез.
— Чем могу помочь?
Он улыбнулся и бросил в рот подушечку жвачки. Не «Никоретте».
— Просто думаю, почему у тебя грудь на виду, если мы едем в канадские горы в конце зимы. И все.
Я хмыкнула и укуталась в кардиган плотнее.
— У меня мало одежды. Из чистой осталась только эта.
— Можно придумать правило насчет одежды. Можно ходить голыми, и ничего стирать не нужно.
Он сказал это так, что я заерзала на сидении.
— Хватит уже, Декс. Ты напрасно стараешься.
— Я бы так не утверждал.
