машины вдоль тротуаров и осуществлявших с этой целью сложные маневры, блокируя остальное движение. Дойдя до рыночной площади, он понял причину этой суматохи. Среда была в Беллингэме базарным днем, поэтому широкая площадь была заполнена автобусами и киосками, слышался непрекращающийся крик торговцев и гомон покупателей. Здесь торговали всем, что только можно представить, начиная от россыпей мелких безделушек и заканчивая чем-то широким, ярко-желтым, чем колотил по своему прилавку толстый субъект, монотонно выкрикивавший: «Треска! Треска!»
Продираясь сквозь толпу, Хемингуэй столкнулся с Абби Дирхэм, поджидавшей свою тетку, с полной корзинкой в руках.
– Здравствуйте! – воскликнула она. – Какими судьбами? Тоже за покупками?
– Нет, хотя мог бы.
– Иногда бывают такие заманчивые скидки! В базарный день все стекаются на рынок, это правило без исключений. Любите козий сыр? Вон там, рядом с фруктами и овощами, Женский институт, моя тетя привозит туда свой сыр, а уж они…
Хемингуэй ждал продолжения, но неожиданно мисс Дирхэм утратила к нему интерес. Привлеченная каким-то небесным видением, она с идиотским выражением лица уставилась за спину старшего инспектора. Оглянувшись, он увидел младшего Хасуэлла, имевшего такой же глупый вид, как и мисс Дирхэм.
– Так и знал, что увижу здесь вас, – произнес он.
– Вы невыносимы, Чарлз! – улыбнулась мисс Дирхэм. – Разве вам не полагается работать?
Старший инспектор, сообразивший, что невольно нарушил чужую идиллию и что по меньшей мере двое из торнденских детективов-любителей отказались от поиска истины, зашагал к станции. Поезд уже отходил от перрона. Инспектор Харботтл ждал шефа на станционном дворе. Увидев его, он заторопился ему навстречу.
– Вы выиграли! – крикнул он издали.
– Надеюсь, хотя сейчас это мне не очень нравится, – усмехнулся Хемингуэй. – Дата подтвердилась?
– Да. Суперинтендант поручил экспертизу Эктону. Он сказал, что вы – чудо.
– Он ошибся. Но я кое-что разглядел.
– Что-то не заладилось? – тревожно спросил инспектор.
– Нет, но я перестаю нравиться самому себе. Не отрицаю, это письмо поможет мне, однако мне нужна одна вещь, а где ее искать, ума не приложу!
– Пистолет! – догадался Харботтл. – Я сам не перестаю ломать над этим голову. Вряд ли есть надежда найти его, но мы и так накопали на Пленмеллера достаточно, чтобы его арестовать. Что сказал врач про пятна на ковре?
– Кровь. Той же группы, что у Уорренби. У врача есть для сравнения окровавленный воротничок, который был на потерпевшем в момент убийства. Вчера вечером я отдал Каупланду бумаги, и он определил, что отсутствуют как минимум два письма. Так-то оно так, но ни пятна крови, ни отсутствующие письма Пленмеллера не изобличают. Еще я надеялся, что сумею установить, что он прошел по Вуд-лейн после жены викария. Помните, Карсторн говорил, будто один местный житель видел их обоих после ухода из «Кедров» в субботу? Вчера, после вашего отъезда, я отправил его в Торнден поговорить со свидетелем.
– Зря?
– Из утомительной беседы с ним Карсторна вытекает, что Пленмеллер действительно появился на Хай-стрит после миссис Клиберн, но старик трижды противоречил себе и к тому же не мог припомнить, что на самом деле происходило. В общем, на такого свидетеля лучше не полагаться.
– Обойдемся без него, – пожал плечами инспектор. – А сегодня базарный день?
– Да. По пути сюда я столкнулся с мисс Дирхэм и с младшим Хасуэллом. Наверное, здесь сейчас толчется больше половины Торндена. Предлагаю обходной путь, иначе меня принудят купить козий сыр.
Инспектор отказался гадать, почему его шефа должны принуждать к приобретению какого-либо сыра, и заподозрил его в легкомыслии. Вместе они обошли рыночную площадь стороной и зашагали по Саут-стрит.
– Как настроен полковник? – поинтересовался Харботтл.
– Полон сомнений, однако меня тревожит другое. Я знаю, что преступление совершил Пленмеллер, но мне не нравится строить дело только на косвенных уликах.
– С убийствами так часто бывает, – заметил Харботтл.
– Если на сей раз получится так же, то я утрачу доверие начальства. Ладно еще – преступник обычного типа, но наш подозреваемый слишком умен, чтобы положиться на случай.
– Как же тогда… Вот он!
– Где?
– Только что вошел в банк, – сообщил инспектор, указав на здание поблизости. – Вид у него беззаботный. Удивительно, как можно… – Он прервался на полуслове, заметив, что шеф его не слушает.
Хемингуэй задержался перед бельевой лавкой. Его лицо выражало изумление, глаза были прищурены.
