– На это у него не было времени! – напомнил инспектор. – Миссис Хаддингтон позвонила дворецкому, чтобы тот его выпроводил, и сама появилась на лестнице!
– А все потому, что его высочество долго не являлись на звонок! Слишком долго для любого, знакомого с планировкой дома. После этого она отправилась в комнату дочери, а Фримби обратно в полуподвал. Вот когда оба они так удобно отсутствовали, его светлость и занялся картиной. В этой конструкции есть лишь одна загвоздка: отсутствие мотива! А жаль! Чем дольше я о ней думаю, тем больше она мне нравится. Как было бы хорошо! Мы должны были приписать оба убийства одному и тому же человеку, но по первому у него алиби только что из ушей не лезет, он вне подозрений! Мой недостаток – плохое знание игр и забав в этой их бесценной России. Вдруг там принято еще до помолвки убивать будущих тещ?
– От кого вы знаете о ее нелюбви к молодому лорду? Только от дворецкого!
– Нет. Сногсшибательная блондинка сама мне об этом говорила. А его ссора с миссис Хаддингтон? А ее приказ Фримби больше никогда не впускать Гизборо в дом?
– Тоже верно, – вздохнул инспектор. – Она что же, мечтала выдать дочь за герцога?
– Насколько мне удалось узнать, миссис Хаддингтон положила глаз на Ужасного Тимоти. Это повышает ее в моих глазах, но я согласен с вами, что ждать этого от нее было бы странно. Зачем было упорно звать в дом лорда Гизборо, осточертевшего ей своей политикой? Он все выкладывал как на духу! Или она вдруг узнала, что у него за душой ни гроша? – Хемингуэй замер, напомнив инспектору терьера, почуявшего крысу. – Господи, Сэнди! Только не говорите, будто я что-то упустил.
– Не скажу, – успокоил инспектор.
– Помолчите! Главное, боже вас упаси обращаться ко мне по-гэльски! Этим вы меня с ума сведете! Что там говорил юрист? Она ему позвонила, и они обсудили законодательство о браке и законнорожденности. После этого она говорит лорду Гизборо, что желает его видеть, он приходит, и… Ужасный Тимоти – вот кто мне нужен!
– Он-то вам зачем?
– Тимоти – самый ловкий юрист из всех, кого я знаю!
Харт сидел в библиотеке и доказывал невесте уместность согласия с настойчивым приглашением его матушки получить убежище в Беркшире. Мисс Бертли тронуло известие, что, узнав о случившемся с ней, леди Харт воспылала праведным гневом и не только согласилась одарить ее своим благословением, но и принялась строить решительные и даже тревожащие планы привлечения к ответственности ее последней работодательницы. Впрочем, с этим она была готова повременить, пока мисс Пикхилл силой или уговорами не увезет племянницу в Путни. Пока долг приковывал Бьюлу к дому на Чарлз-стрит.
– А вот и Хемингуэй! – воскликнул Тимоти при появлении старшего инспектора. – Пусть он нас рассудит!
Но в ответ на мольбы обеих сторон старший инспектор категорически отказался вмешиваться в дела, выходящие за рамки его полномочий.
– Какое малодушие! – усмехнулся Тимоти. – Что ж, милая, придется тебе иметь дело с моей матушкой! Что заставило вас вернуться, Хемингуэй?
– Вас не касается, что заставило меня вернуться, сэр! Просто расскажите, что вам известно про закон о законнорожденности.
– Каких только вопросов не дождешься от полиции! Этот закон, старший инспектор, принятый в 1926 году, узаконивает положение детей, родившихся вне брака, чьи родители заключили брак друг с другом позднее.
– Так я и думал, – произнес Хемингуэй. – То есть пока вы в браке, ваши дети остаются законными?
– Да, в определенных пределах.
– Что за пределы, сэр?
– Например, на момент рождения ребенка ни один из родителей не должен был состоять в другом браке. Узаконенное потомство лишается права наследования титулов и сопровождающей их собственности. В противном случае… – Он осекся. – Я сказал нечто важное?
– Да, сэр, это очень важно, – подтвердил Хемингуэй.
Глава 20
– Что ж, – промолвила миссис Кейн, наполняя бокал мужа, – я рада, что ты вернулся.
Джеймс Кейн, снова удобно расположившийся около камина и лакомившийся уже третьей по счету сдобной лепешкой, пробубнил с полным ртом:
– Что за глупости?
– Никаких глупостей! За тебя я совершенно не тревожилась, просто думала, что придется либо ехать в Лондон самой, либо, если это еще затянется, сойти с ума. Довольствовалась этими отвратительными газетными сообщениями, а также письмом твоей матери, которое я так и не смогла понять.
– Я звонил тебе каждый вечер, – возмущенно напомнил мистер Кейн.
– Да, дорогой, только на любой мой вопрос ты отвечал, что это не телефонный разговор!
– Так оно и было. Главное, я твердил, что тебе не о чем беспокоиться.
– Я уже начала изучать расписание поездов на Лондон, – мрачно сообщила миссис Кейн. – Если бы не кухарка, уехавшая к себе домой, я бы нагрянула, так и знай!
