— А меня Никас. Можно просто Ник. Аннушка, пойдём, горячего чаю выпьем?
— Пойдём, — согласилась я, но тут же спохватилась: — Ой, у меня нет денег…
Раньше угощения на улицах в праздники были бесплатные, за счёт королевской казны, но Адария, похоже, скупа, поэтому Арина еще по дороге меня предупредила, что вся еда на празднике продается за деньги, хоть и небольшие. Она сказала, что у нее есть немного денег, голодными мы не останемся, но мы же не знали, что разделимся, и она забыла дать мне хотя бы пару монет.
— Ерунда. Я угощаю, — Никас, не слушая возражений, потянул меня к палатке, где продавали выпечку и чай.
Я не особо и возражала, так как есть уже очень хотелось. Выпечка делалась тут же, в небольшой переносной печке, под которой жарко горели дрова. Никас купил горячие булочки, два стакана чая. Мы отошли к грубо сколоченным из досок столикам с тюльками вместо стульев. По тем праздникам, на которых я бывала в детстве, я помнила, что если пекарю не хватало дров, он колол эти тюльки.
Вся наша компания тоже разбрелась по палаткам перекусить.
Так приятно было есть горячую ароматную булку и пить горячий чай, хотя я совсем не замерзла. Несмотря на то, что мороз усилился.
— Анна, ты нездешняя? — спросил Никас.
— Как ты догадался? — удивилась я.
Он указал на мои ботинки.
— Здешние сапожники таких не шьют.
— Да, я приехала сюда в гости, — сказала я. — Вчера. Ну, и как здесь народ живет?
— Не знаю, я тоже нездешний, — улыбнулся он. — Приехал пару дней назад.
— Откуда же тогда ты знаешь, что таких ботинок здесь не шьют? — удивилась я.
— Подошва толстая, — ответил он.
Я кивнула. Ну и наблюдательность! А мне даже в голову не пришло смотреть на подошвы обуви горожан.
Мы доели булки, выпили чай и пошли дальше развлекаться. Наша компания снова собралась. Мы обошли почти весь город, почти все площади, где проходили гуляния. Потанцевали в ледяном дворце, попрыгали через костер, покатались с гигантской горки. Разговаривать особо было некогда. Я была этому рада, потому что в разговоре могла чем-нибудь еще выдать себя. Хотя, кроме Никаса, никто не обратил внимания на толщину моих подошв. Ник всё время был рядом со мной, и мне это нравилось. Иногда мне казалось, что это Игорь, и мне это нравилось еще больше.
Когда начало темнеть, все стали собираться на площадях, чтобы смотреть фейерверки волшебников. Волшебные фейерверки немного похожи на салюты того мира, из которого я пришла. Только те получаются с помощью пиротехники, и сопровождаются ужасным грохотом, если стоять близко, а маленькие салютики, которые называются петардами, еще и опасны, могут взорваться в руках, или прилететь в кого-нибудь и поранить. И те, и другие светятся недолго, буквально несколько секунд. Волшебные же держатся в воздухе до минуты, а наиболее искусные маги могут даже управлять огнями, перестраивая картинку прямо в воздухе, или меняя цвет.
— А хочешь увидеть все фейерверки сразу? — спросил Никас.
— Как? — удивилась я.
Он указал на дворцовую башню, с которой виден весь город. В детстве мне хотелось забраться на самый верх, чтобы оттуда смотреть на фейерверки, но меня туда никогда не пускали, потому что на башне была магическая лаборатория моей мамы.
— Но как мы туда попадем? — удивилась я.
— Нет ничего проще, — ответил Ник. — Во дворце уже больше восьми лет никто не живет. Центральные ворота заперты, но я знаю одну дыру в ограде. Пойдем?
Я тоже знаю одну дыру в стене! И как я могла забыть о ней?
— Пошли, — решительно кивнула я.
8
Мы взялись за руки и побежали к дворцу.
Дыра в стене находилась с боковой стороны парка, и я уверена, что Никас знал о ней же. Знать-то я о ней знала, но воспользоваться ни разу не пришлось, ведь Арина практически не спускала с меня глаз. Мне ее показал один мальчишка, сын кухарки, в один из тех редких моментов, когда мне удавалось скрыться от всевидящего ока няни.
Дворец, как и весь город, располагался на высоком берегу большой реки, между двумя речками поменьше. Задняя часть дворцового парка примыкала к реке, а улицы лучами отходили от площади перед фасадом дворца.
