– Как насчет этого? Боюсь, менты не поверят в несчастный случай.
– Вот это уже самооборона. Бабки на лавочке видели, как он пытался выбросить меня из окна.
– И?!
– И ничего. Кому охота влезать в чужие дела? Не понимаю, зачем тебе понадобилось меня спасать?
– К чему такие вопросы? Ты сама прекрасно знаешь зачем.
– Ничего я не знаю, – голос предательски дрожит.
Игорь садится на корточки возле моих ног и, положив голову мне на колени, говорит:
– Ты знаешь.
– Если все это ради мести, то Олегу пришлось бы куда хуже, убей он меня на глазах у бабок. За одну Иру срок будет меньше.
– При чем здесь твой муж?! – Игорь подскакивает на ноги и начинает ходить кругами возле Олега. – Зачем ты вообще о нем вспоминаешь, когда речь о нас?! Надо было ударить его посильнее, чтобы навсегда закрыть тему.
При этих словах Олег приподнимает голову, а Игорь отводит назад ногу.
– Стой! – кричу я. – Не бей его.
Голова Олега опускается на пол, Игорь отступает на шаг.
– Как скажешь.
– Ты хотел поговорить о нас…
– Даже не знаю, что теперь сказать, – снова начинает ходить кругами он.
Я смотрю на его растрепанные, свисающие на лицо волосы, и слезы застилают мне глаза. Больше всего на свете мне сейчас хочется запустить пальцы в эти пряди, прижаться щекой к его щетине, согреться теплом его тела. Сладкая мечта: убийца наказан, моя жизнь в безопасности, и в целом мире мы с Игорем одни – превратилась для меня в самое тяжелое испытание. Я потратила все силы на выживание и теперь не способна бороться. Может быть, когда я отдохну и забуду об этих страшных днях… Нет, даже тогда я не смогу построить новые отношения. Сблизиться с Игорем меня заставила безвыходная ситуация. Надеюсь, таких обстоятельств в моей жизни больше не будет.
– Вру, – качает головой Игорь. – Я знаю, что должен сказать, но не знаю как. Столько лет я корил себя за жадность на слова, между прочим, из-за нее я Лену и потерял. Когда мы поженились, я пахал день и ночь, чтобы дать ей все, чего она достойна. Старался выполнить любое ее пожелание, заботился о ней, но так и не смог показать, как сильно ее люблю. Пока я торчал на работе, она скучала дома. Поначалу вроде готовкой увлеклась, но я редко к ужину успевал, вот у нее и пропал интерес. Ей надоело меня ждать, понимаешь? Олегу ничего не стоило втереться к ней в доверие. Вряд ли он сделал это из большой любви, скорее чтобы мне насолить, – Игорь останавливается и, глядя в окно, потирает виски. – У нас давняя вражда, еще с детства. Мы жили в соседних домах, учились в одном классе. Он был учительским сыном, а я шалопаем, которого терпеть не могла классная руководительница. Как- то раз я так сильно на нее рассердился, что решил отомстить единственным доступным способом. Олег был слишком правильным, за это его недолюбливали одноклассники. Естественно, он обрадовался, когда главный заводила позвал его погулять. Я подговорил Олега разбить окно в школе, а сторож его заметил. Никогда не забуду, какие завывания из их дома в ту ночь доносились. Мать его отлупила и с месяц не обращалась к нему на уроках. Скорее всего, она с ним вообще не разговаривала.
Игорь замолкает и садится на корточки возле Олега. Я жду, когда он соберется с мыслями и продолжит.
– Однажды я пришел домой, а Лена встретила меня не в халате и тапочках, как обычно, а в выходном платье и туфлях на высоких каблуках. Я спросил, куда мы собираемся, но вместо ответа она усадила меня на диван. Долго собиралась с духом, а потом… В общем, сказала, что беременна. Я обрадовался, хотел ее обнять. Она отстранилась и говорит: «Ребенок не от тебя, а от соседа». Сначала я принял это за шутку. Как в анекдоте, блин. Начал сомневаться, может, она и про беременность пошутила, но по выражению ее лица понял – все серьезно. Короче, она взяла чемодан и ушла.
Я тянусь, чтобы погладить Игоря, но он отшатывается от моей руки и прячет лицо в ладонях. Его тело напрягается, а голова вжимается в плечи. Он прикладывает все силы, стараясь сдержать слезы.
– Месяца через два я заметил ссадины у нее на коленях, которые Лена назвала «пустяками», потом на ее шее появился отпечаток руки. Она мне на экстремальный секс намекнула и попросила не лезть в чужие дела. Я так и сделал, а по-настоящему испугался после того, как не видел ее больше недели. Все это время она просидела дома, залечивая синяк под глазом. Тогда я в первый раз предложил ей вернуться. Потом он ей нос сломал, и я умолял ее пойти со мной. До этого гордость не позволяла опускаться на колени, но тут я уже на все готов был. Бесполезно, она даже думать о возвращении не хотела. Видите ли, не имеет она права лишать ребенка отца! Дошло до того, что я сделал подкоп под забором, такой глубокий, в какой даже беременная Лена со своим огромным животом могла бы без проблем пролезть. Замаскировал его травой, чтобы Олег не заметил. Но не успела она им воспользоваться. В больнице сказали, что преждевременные роды начались из-за травмы. Потом еще Катька крупная оказалась, еле достали. Она, кстати, сама ее назвать успела. Дочку медсестрам отдавать не хотела, боялась, что больше не увидит. Так и получилось. Ночью кровью истекла.
При этих словах у меня в животе все сжимается. Несмотря на то что мы с Леной никогда не были знакомы, я физически ощущаю наше родство. Кроме общих мужчин, нас связывает пережитое: страх перед кулаком Олега и нежность, порожденная заботой Игоря. Мы обе испытали эти крайности, только она
